Зловещий маскарад

Олег вытащил Игоря из палатки на рассвете. Остальные еще досматривали сны.

– Одевайся! Пора! – прошептал Олег.

– Да куда в такую рань? В том овраге наверняка еще темно! – попытался отмахнуться Игорь.

– Не могу дождаться полного света. Гонит меня туда что-то! Зовет! – не своим, глухим голосом сказал Олег. Его глаза, воспаленные, покрасневшие, ясно говорили, что провел он эту ночь без сна, и явно не Зося была тому причиной.

Они отошли всего метров триста от лагеря. Игорь двигался привычно бесшумно, удивляясь тому, что шаг брата, в обычной жизни довольно неповоротливого и неловкого, неожиданно обрел странную упругость и легкость. Немного странным было и заявление, что он здесь собирал хворост. Можно подумать, его нет поближе к лагерю. Судя по всему, братец побывал здесь раньше, только не желал этого по каким-то причинам говорить.

Ни одна ветка не захрустела под кроссовками Олега, ни одна былинка не сломалась, когда он, ловко огибая заросли, начал спускаться в глубокий, прорытый ручьем овраг. Наверное, из-за того, что постоянно наблюдал за братом и размышлял, что заставило его отправиться вчера в такую даль за хворостом, он не заметил, как начал сгущаться странный синеватый туман.

Олег остановился на камне, который почти перегородил ручей, образовав небольшой прудик, наполненный холодной даже на вид водой. Игорь встал рядом с братом. Туман, плотный, отливающий серебром, не давал разглядеть, откуда вытекает ручей. Там, впереди, только угадывались неясные очертания могучих деревьев.

Откуда-то, будто издалека, донесся легкий всплеск. Словно рыбка, выпрыгнув из воды, схватила на лету мошку. Олег вздрогнул, весь как-то напрягся и опустился на корточки. Игорь, повинуясь инстинкту, отпрянул, легко соскочил с валуна и оказался у самой кромки тумана. Теперь его почти полностью скрывал покрытый изумрудным мхом ствол толстой ели. В какой-то момент Игорю показалось, что там, в тумане, он видит силуэт девушки. Она стояла по пояс в воде. Рассыпанные по плечам длинные золотые волосы почти скрывали налитую грудь. Красивые сильные руки закинуты за голову…

Шорох раздался откуда-то слева. Игорь даже не успел повернуться, только скосил глаза… Камень, катящийся по крутому склону… Чуть выше – нога, обутая в странный сапог без каблука… Штаны из тонко выделанной некрашеной кожи, шитые тонкими жилами…

Рука судорожно дернулась к автомату и схватила пустоту. Инстинкты просто кричали об опасности. Высокий пронзительный крик донесся со стороны пруда. Кто-то в темном уже схватил девушку. Молнией в пруд бросился Олег. В его правой руке сверкал тяжелый кинжал! Пальцы Игоря нащупали увесистый камень. Негромко скрипнул натягиваемый лук. Застывший на обрыве человек в диковинной одежде оттягивал тетиву, ведя темным наконечником стрелы бегущего по воде брата. Камень, пущенный с неудобного положения, не целясь ударил лучника в грудь. Но стрела, сверкнув оперением, уже метнулась молнией. Вонзилась в спину Олега. Светлая майка в один миг окрасилась кровью.

Лучник, потеряв равновесие, скатился вниз. Лощина заполнилась леденящим душу криком женщины. Игорь, не осознавая, что делает, бросился вперед. Лучник не успел подняться на ноги, когда Игорь сильно ударил его в подбородок. Голова противника дернулась, сухо хрястнулась о камень и, обагрив его кровью, вяло затихла. Прыгнув в воду, Игорь, не рассчитав, оказался в достаточно глубоком месте. Глубина почти по пояс, ни бежать, ни плыть невозможно. Стремясь как можно скорее добраться до упавшего брата, он брел, разгребая воду, чувствуя, как с каждым шагом двигаться все труднее, словно ноги опутываются веревкой.

Впереди, в туманной мгле, уже шел настоящий бой: странные, одетые кто в кожу, кто в белые длинные рубахи люди яростно рубились, кололи друг друга короткими копьями, наносили жесточайшие удары топорами. Вода в пруду побурела от пролитой крови. Рядом с обнаженной девушкой возникла фигура широкоплечего седобородого мужчины. Длинные волосы схвачены кожаным, потемневшим от времени ремешком. Белая длинная, почти до колен, рубаха так же опоясана вышитым кожаным поясом. Старец выбросил вперед правую руку. Будто молния сорвалась с его сухих пальцев, ударила в одетых в кожу воинов. Вот скорчился один, рухнул навзничь второй. Третий, схватившись за грудь, опустился на колени. Враги попятились, дрогнули, начали отступать к обрыву.