Зловещий доктор Фу Манчи

— Насчет зеленого тумана — нет, — сказал он. — Ну что, войдем?

Мы прошли через ассирийский холл, где, объятые паникой, собрались слуги этого странного дома. Их было четверо: двое негров и двое азиатов. Я не нашел среди них китайца Кви, о котором говорил Смит, и секретаря-итальянца; и по тому, как мой друг всматривался в тени комнаты, я догадался, что он тоже удивлен их отсутствием. Мы вошли в кабинет сэра Лайонела, описать который у меня не хватает слов.

Слова Найланда Смита о «помещении аукциона Сотби после землетрясения» сразу вспомнились мне, когда я увидел эту комнату, буквально заваленную редким хламом — добычей сэра Лайонела в Африке, Мексике и Персии. В проходе у камина на чемодане стояла газовая печурка, а около нее валялись походные котелки и кастрюли. Запах гниющей растительности, смешанный с навязчивым ароматом ночных цветов, проникал в комнату через открытое окно.

На полу в середине комнаты у перевернутого саркофага лицом вниз лежала человеческая фигура в халате. Руки мертвеца были протянуты вперед, обнимая ящик с древнеегипетской мумией.

Мой друг подошел и опустился на колени около трупа.

— Боже милостивый! — Смит вскочил на ноги и с неописуемым выражением на лице повернулся к инспектору Веймауту. — Вы не знаете сэра Лайонела Бартона в лицо? — рявкнул он.

— Нет, — начал Веймаут, — но…

— Это не сэр Лайонел. Это Строцца, его секретарь.

— Что! — вскрикнул Веймаут.

— Где второй — китаец? Быстро! Где он? — закричал Смит.

— Я его оставил лежать там, где его нашли, — на ступеньках теплицы, — сказал инспектор.

Смит побежал через всю комнату туда, где через открытую дверь виднелись груды наваленных друг на друга вещей. Отодвинув занавес, чтобы лучше видеть, он склонился над сжавшейся в комок фигурой, лежавшей на ступеньках.

— Так и есть! — громко крикнул он. — Это Кви, слуга сэра Лайонела.

Мы с Веймаутом, стоявшие над телом итальянца, посмотрели друг на друга, затем повернулись туда, где у трупа китайца с суровым лицом стоял мой друг. Легкий ветерок прошелестел через кроны деревьев; волна экзотических запахов пронеслась из открытого окна к занавесу у двери в теплицу.

Это было дыхание Востока, протянувшего свою желтую руку к Западу. Оно символизировало изощренное непостижимое могущество, явившее себя в образе Фу Манчи, так же как Найланд Смит был символом безупречной и эффективной британской мощи, стремящейся обезвредить коварного врага.

— Ясно одно, — сказал Смит, — никто в доме, за исключением итальянца, не знал, что сэра Лайонела здесь нет.

— Из чего вы это заключаете? — спросил Веймаут.

— Слуги в холле оплакивают его, как покойника. Если бы они видели, как он выходил, они бы знали, что здесь лежит кто-то другой.

— А как же насчет китайца?

— Поскольку единственный ход в теплицу — через кабинет, Кви, вероятно, спрятался там, когда хозяина не было в комнате.

— Крокстед нашел смежную дверь закрытой. Почему погиб китаец?

— И мисс Эдмондс и Крокстед нашли дверь в кабинет запертой изнутри. Как погиб Строцца? — парировал Смит.

— Вы, наверное, заметили, — продолжал инспектор, — что на секретаре халат сэра Лайонела. Именно это заставило мисс Эдмондс, глядевшую через окно, по ошибке принять его за хозяина и, как следствие, навести нас на ложный след.

— Он надел его специально, чтобы любой, кто посмотрит в окно, так же ошибся, — резко сказал Смит.

— Почему? — спросил я.

— Потому, что он пришел сюда с преступными целями. Видишь? — Смит нагнулся и поднял с пола несколько инструментов. — Вон лежит крышка. Он приходил, чтобы открыть саркофаг. Там лежала мумия знатного лица, занимавшего важные должности при фараоне Менептахе II; и сэр Лайонел говорил мне, что в пеленах, в которые он завернут, могут быть спрятаны ценные украшения и драгоценные камни. Он собирался открыть саркофаг и исследовать его содержимое сегодня вечером. Очевидно, он передумал, к счастью для себя самого.

Я задумчиво провел рукой по волосам.

— И что произошло с мумией?

Найланд Смит сухо рассмеялся.

— Она исчезла в форме зеленого тумана, — сказал он. — Посмотри на его лицо.

Он повернул тело, и, хотя я привычен к таким зрелищам, искаженные черты итальянца наполнили меня ужасом. Они несли на себе печать не просто насильственной смерти, а чего-то еще более ужасного. Я стянул с него халат и попытался найти на теле какие-нибудь следы, но напрасно. Найланд Смит с помощью детектива перенес китайца Кви в кабинет и положил его на свет. Его сморщенное желтое лицо выглядело еще более страшно, чем лицо секретаря: синие губы были растянуты, обнажая верхние и нижние зубы; на теле не было следов насилия, но и его члены были неестественно искривлены, когда он корчился в смертных муках, извиваясь, борясь за жизнь.

Ветер поднялся вновь, и едкие волны запахов сырых кустов с тяжелым приторным ароматом экзотического вьюна непрерывным потоком потекли в комнату. Инспектор Веймаут зажег потухшую сигару.