Зловещее поручение

— Он всегда считался примерным слугой, — продолжал Дафф. — Насколько я помню, этот факт отмечали в Олд—Бейли. Великолепный слуга. У него отличные рекомендации. Но, к несчастью, несколько лет назад в Англии он подсыпал цианид в чай одной леди.

— Это явно неподходящее место для цианида, — заметил Кирк. — Правда, я не знаю, кем была указанная леди.

— Его женой, — объяснил Дафф. — И нам показалось, что он переступил границы привилегий мужа. Его судили…

Парадайз поднял голову.

— Ничего не было доказано, — твердо произнес он. — Меня оправдали.

— Да, мы потерпели крах, — согласился Дафф. — Такое не часто случается, мистер Кирк, но тогда случилось. Юридически его не могли признать виновным. Я имею в виду, по закону. В связи с этим я бы не стал упоминать о прошлом Парадайза, если бы не вскрытое им письмо. Скажите, Парадайз, вы знаете Еву Даренд?

— Я даже не слышал такого имени, сэр.

— Вам что–нибудь известно о давнишней трагедии в Эви—Плейсе? Об убийстве Хилари Галта?

— Ничего, сэр.

— Но вы распечатали конверт, адресованный сэру Фредерику Бргоссу, и сунули туда первую попавшуюся чистую бумагу. По–моему, вам лучше объяснить этот факт.

— Да, сэр, конечно. — Дворецкий повернулся к Барри Кирку. — Все это очень болезненно для меня, сэр. За два года работы у вас, сэр, я не совершил ни одного нечестного поступка. Этот джентльмен утверждает, будто я отравил свою жену. Скажу только, что’ имея ко мне некоторую предубежденность, поскольку сам проводил расследование, он испытал разочарование, когда суд меня оправдал. Естественно, чувство…

— Не болтайте ерунды, — резко оборвал его Дафф.

— Так или иначе, сэр, — продолжал дворецкий, обращаясь к Кирку, — я был оправдан по той простой причине, что никого не убивал. Но я понимаю, что, независимо от моей виновности или невиновности, такое сообщение вам неприятно.

— Да, новость не из радостных, — согласился Кирк.

— Наверное, нам лучше забыть о ней. Здесь у меня превосходное место, тут я был счастлив. Мне всегда нравились высокие этажи. И, когда приехал сэр Фредерик, я немного испугался. Нет, я не был с ним знаком, просто боялся, что он вспомнит меня по процессу. Так к несчастью и случилось. Мы немного поговорили в его комнате. Я заверил его, что не сделал ничего нечестного и живу, как порядочный человек. Потом попросил его хранить в тайне мое прошлое. Проявив истинную справедливость, сэр Фредерик ответил, что должен подумать. Я решил, что он собирается выяснить мнение обо мне Скотленд—Ярда. А ночью сэр Фредерик погиб.

— Ах вот как… — протянул Кирк. — Я начинаю понимать.

— Я не пытался вводить вас в заблуждение, сэр. Когда посыльный от Кука вручил мне корреспонденцию-, среди прочих писем оказалось послание сэру Фредерику из Скотленд—Ярда. Я просто хотел успокоиться, если можно так выразиться. Думал, что сэр Фредерик запросил обо мне Ярд и уже получил ответ. Я не желал, чтобы обо мне узнали в местной полиции…

— Однако ваше объяснение чересчур просто, — заметил Кирк.

— Но я должен был убедиться, сэр. Я считал, что в письме наверняка говорится обо мне. Я собирался положить его на место…

— Но оно к вам не относилось, Парадайз, — сказал Кирк.

— Только непосредственно, сэр. Однако в письме упоминался инспектор Дафф. Я уже имел… м-м… честь испытать на себе внимание инспектора Даффа и потому впал в панику. Местная полиция, ознакомившись с письмом, могла послать за ним, и все бы всплыло на поверхность. Поэтому я вложил в конверт чистый лист. Неуклюжая уловка, сэр, теперь я глубоко раскаиваюсь. Обман ранит меня, сэр. Он всегда меня удручал.

— Надеюсь.

— Возможно, я возьму на себя слишком много, сэр, если попрошу у вас прощения. Но я обещаю, что останусь преданным слугой, потому что я люблю вас, мистер Кирк. О, сэр!. Если бы наши отношения остались прежними…

Кирк засмеялся.

— Мне надо подумать над вашими словами. А вы уверены, что любите меня?

— Да, сэр.

— Давайте потом, — сказал Чан. — Пока я не решаюсь ничего говорить. Мое чувствительное сердце отлично понимает, какую рану мы можем нанести майору Даренду. Пускай он простит меня за грубость, но я попрошу его рассказать о той ночи, когда исчезла Ева Даренд.

Майор очнулся от своих размышлений.

— А, что? Ночь, когда Ева… О, это было так давно…

— Но ведь вы ничего не забыли, — заметил Чан.

Даренд печально улыбнулся.

— Конечно нет. Хотя и пытался. Мне казалось, что так будет лучше. Но… не вышло.

— Это случилось третьего мая 1913 года?

— Да. Мы жили в Пешаваре только шесть месяцев. Меня направили в полк из Англии через месяц после свадьбы. Пешавар — проклятое Богом место. Он не для такой женщины, как Ева, привыкшей к цивилизованной Англии. — Он помолчал, задумавшись. — Однако мы были очень молоды и счастливы. Еве исполнилось восемнадцать, мне двадцать четыре. Да, мы были молоды и счастливы в любви. Неудобства далекого гарнизона не значили для нас ровно ничего. Мы обожали друг друга.

— А та ночь? — настаивал Чан.