Зловещее поручение

— Ничего, удача еще придет ко мне, — заявил Чан.

Опять вошел Парадайз, теперь с хлебом, и Чан замолчал, но едва тот удалился, прибавил:

— Вчера ночью, в гостиной, я сделал замечательное открытие…

— Неужели? И какое?

— Вы давно знаете своего великолепного слугу?

Кирк изумленно открыл рот.

— Парадайз?! Боже мой! Уж не намекаете ли вы.,.

— Его наняли по рекомендации?

— Король Георг не мог бы иметь лучшего. Графы и князья тепло отзывались о нем. А почему бы и нет? Он самый прекрасный в мире слуга.

-— Скверно, — вздохнул Чан.

— Что скверно? Что вы имеете в виду?

— Скверно, если самый прекрасный в мире слуга обзаводится привычкой вскрывать письма… — Он внезапно замолчал, ибо Парадайз принес яйца и бекон. Когда он вышел, Кирк спросил, понизив голос:

— Парадайз распечатал письмо из Скотленд—Ярда? Как вы догадались?

Чан кратко все объяснил. Мрачно выслушав его, Кирк вздохнул:

— Этого следовало ожидать. Дворецкие всегда влезают в такие дела. Но Парадайз! Образец совершенства! Непостижимо! Как же мне поступить? Выгнать его?

— О нет, — возразил Чан. — Пока надо только молчать. Он не должен знать, что нам известна его слабость. Будем просто наблюдать за ним.

— Пожалуй, вы правы, — согласился Кирк. — Позже я все равно до него доберусь. Жаль только, что казнить его не мне придется.

— Наказание может и не понадобиться, — заметил Чан.

— Надеюсь, что так, — сказал Кирк.

После завтрака Чан позвонил в редакцию «Глобуса» и спросил домашний адрес Билла Ренкина. Тот еще спал, но, разбуженный, сразу откликнулся на приглашение Чана приехать в бунгало Кирка.

Уже через час, выбритый и полный энтузиазма, Рен–кйн появился. Он широко улыбался, пожимая всем руки.

— Что, не смогли удержаться от соблазна? — спрашивал он. — Холодный и рассудительный представитель Востока вернулся назад.

Чан кивнул.

— Холодный и рассудительный представитель Востока слишком любит американцев, чтобы бросить их в беде. Я вернулся помочь капитану Фланнери.

— Все верно! — засмеялся Ренкин. — Я разговаривал с ним вчера вечером. Он здорово удручен, но не признается в этом даже самому себе. Ну, а что нового? Кто убил сэра Фредерика?

— Дело слишком запутанное, чтобы решить его сразу, — ответил Чан. — Сперва надо проникнуть в прошлое и как следует в нем разобраться. Кстати, вы можете мне помочь в одной небольшой проблеме. Потому я и осмелился вас побеспокоить.

— Какое беспокойство? Я просто счастлив, что вы мне позвонили. Давайте, выкладывайте.

— Прежде всего условимся о полнейшей тайне. Никаких публикаций. Понимаете?

— Для начала согласен. Но потом… потом я буду первым. Идет?

Чан улыбнулся.

— Однако вы довольно привередливы. Ладно, так и порешим. А пока надо вести расследование… Вы помните историю Евы Даренд?

— Разве ее можно забыть? Еще ни одна история настолько меня не потрясала… Пешавар, темные холмы, игра в прятки и маленькая блондинка, которую никогда больше не видели. Если не это называют романтикой, тогда вообще неясно, что ею называют.

— Ваши слова выражают истину. Она исчезла пятнадцать лет назад, так говорил сэр Фредерик… Однако ни он, ни статьи, которые я просмотрел, не сообщали точной даты. В какой день, какого месяца приблизительно 1913 года Ева Даренд растворилась в ночи? Вы сумеете это выяснить?

Ренкин торопливо закивал.

— Подробную информацию наверняка печатали газеты всего мира. Я немедленно перерою наши подшивки за 1913 год.

— Великолепно, — одобрил Чан. — Но только лично вы, и никто другой. Думаю, вы найдете то, что нам нужно. И взгляните, пожалуйста, упоминается ли там имя полковника Битхэма.

— Что?! Битхэм? Эта важная птица? Неужели он замешан в случившемся?

— Вы его знаете? — поинтересовался детектив, игнорируя последний вопрос.

— Я брал у него интервью. Загадочная личность. Если окажется, что он фигурирует в деле, моя статья получится еще увлекательнее, чем я ожидал.

— Но возможно, он и не причем, — предупредил Чан. — Пока мною руководит простое любопытство. Итак, вы просмотрите газеты?

— Обязательно! И сразу же поставлю вас в известность. Уже лечу!

Репортер убежал, оставив Чана наедине с увесистой книгой. До самого ленча гонолульский детектив сопереживал и удивлялся полковнику Битхэму. Вместе с ним он шел сквозь пески, снега, горы и реки. Рядом погибали люди и верблюды, мили пути ложились за плечами. Ничто не могло остановить полковника…

Во время ленча зазвонил телефон, и Кирк снял трубку.

— Алло… О, мисс Морроу!.. Конечно, он здесь… Да, буду… Извините… Не беспокойтесь… Просто мистер Чан чужой в нашем городе, и я не хочу его потерять. Да… Нет, я приду, так что не возражайте, леди, не возражайте… — Он повесил трубку на рычаг. — Мы приглашены к двум часам в кабинет к мисс Морроу для встречи с Эндербэями. То есть, приглашены вы, а я напросился.

Ровно в два Чан и его хозяин входили в здание прокуратуры.

Кабинет мисс Морроу оказался душной каморкой, снизу доверху, заставленной книгами.

Заместитель прокурора, встав из–за стола, с улыбкой поздоровалась с ними.

Кирк придирчиво огляделся вокруг.