Зловещее поручение

– Благодарю вас. А насколько хорошо я продвигаюсь?

– Скоро узнаете. Ваш материал еще не обработан. Думаю, через час-два все будет закончено. До свидания.

Я повесил трубку и вновь улегся в кровать, думая, что, должно быть, это для меня самое безопасное место в настоящий момент. Перевернувшись на другой бок, я вскоре опять заснул.

Около трех часов телефон вновь зазвонил. Это был Голвейда.

– Хей… Мистер Келле… Дела у меня не очень хороши… Но что я мог поделать? Сами знаете, что очень трудно висеть у кого-либо на хвосте, не имея никакой помощи. Я…

Я прервал его:

– Все ясно, Голвейда. Вы получили возможность убедиться, что тетушка обладает некоторой изворотливостью. Но не беспокойтесь. Ничего ужасного в этом нет. Лучше расскажите по порядку, как она от вас ускользнула.

– Вы были правы. Сегодня она появилась у кинотеатра вскоре после полудня. Там начался первый сеанс. Она прошла туда через служебный вход и пробыла в здании очень недолго. Я тем временем решил ходить между улицей и аллеей, чтобы держать под наблюдением оба выхода. Неожиданно она появилась из главного входа и прошла мимо меня. Пройдя несколько шагов прямо, я повернулся и попался ей на глаза. Не знаю точно, но мне показалось, что она о чем-то догадалась. Я удвоил осторожность. Она оглядывала меня не больше секунды, а затем пошла по главной улице, не торопясь и не оглядываясь. Пройдя пару кварталов, она зашла в один из магазинов, который был плотно окружен домами и постройками. Не видя другой возможности, я решил примерно через полминуты также зайти в этот магазин.

– И обнаружили там другой выход?

– Вот именно. Я бросился через него, попал в какой-то большой двор, затем на соседнюю улицу, но…

– Ничего, Эрни. Неудача небольшая. А эта ведьма от нас не уйдет. Вы же возвращайтесь немедленно. Можете отдохнуть несколько часов. Даже обязательно. Сегодня в восемь часов будьте у меня.

– О’кей, мистер Келлс. В восемь буду у вас.

Я чувствовал, что, несмотря на звонки, я чудесно выспался и набрался сил не на одну бессонную ночь, которая, возможно, ожидала меня впереди.

Занявшись душем, одеванием, завтраком и просмотром газет, я терпеливо поджидал посланца от Старика.

Новый телефонный звонок оторвал меня от «Таймса». Это был Фриби.

– Мистер Келле, я уже звонил вам, но портье сказал, что вы отдыхаете и если у меня нет ничего особенно спешного, то мне лучше позвонить после четырех.

– Это так, Фриби. Что нового?

– Меня беспокоит все это дело.

– Что же вас беспокоит, Фриби? Не делает ли наша очаровательная миссис Бетина Вейл то, чего мы от нее не ожидали или не желали бы?

– Она вообще ничего не делает. Это-то меня и беспокоит. Эта женщина должна чего-то опасаться, чего-то бояться. Она должна пытаться найти какой-то выход или связаться со своими друзьями. Или просто попробовать исчезнуть. Не правда ли? Так вот, она ничего не делает. Ровным счетом ничего. Она преспокойно живет в своей квартире. Никто у нее не бывает. Иногда она выходит из дома в ближайшие магазины за покупками. И все. Она ведет себя, как обычная, нормальная женщина, и нет никаких признаков того, что ее что-либо тревожит или что она к чему-то готовится. Вот все, что я считаю нужным сообщить вам.

– Что ж, все правильно, Фриби, – сказал я. – Вы должны учесть, что имеете дело с весьма неглупой особой. Могу вам с уверенностью сказать, что она превосходно осведомлена о том, что вы заняты слежкой за ней. Можете в этом не сомневаться. Ее задача как раз и состоит в том, чтобы держать вас приклеенным к своей особе и всецело занять вас наблюдением за действиями и бездействиями. Она рассчитывает на то, что, пока мы концентрируем все свое внимание на ней, мы не станем обращать внимания на кого-то еще. В этом все дело.

– Ясно. Выходит…

– Выходит, что задача ваша трудна и опасна. Продолжайте наблюдать и будьте крайне осторожны. Сегодня вечером, как обычно, обязательно позвоните мне. Возможно, будет новый план действий.

– Понял, мистер Келлс.

Я вновь принялся за «Таймс», но звонок заставил опять снять трубку. Голос портье предупредил, что ко мне направился какой-то незнакомый мужчина.

Это был фельдъегерь, один из специальных посланцев Старика.

Он вручил мне запечатанный конверт, я расписался в получении и угостил его бокалом вина.

Когда он ушел, я поспешил устроиться у окна и вскрыл пакет.

Первый снимок, как оказалось, представлял собой письмо. Оно было написано от руки. При первом взгляде па почерк я почувствовал, как мое сердце забилось сильнее. Это было подлинное письмо Коллинса, агента, с которым я проверну.!1 два-три дела в начале войны. Год тому назад Коллинс был направлен нашей службой во Францию и ушел там в глубокое подполье. Ничего о нем не было слышно с тех пор, и мы опасались, что, несмотря на всю его опытность, он мог быть раскрыт и убит.