Злой гений Нью-Йорка

Вэнс, посмотрев на часы, ушел переодеваться и оставил меня путаться в догадках. Я никак не мог понять, что же могло вывести из равновесия моего друга. И что это за странный набор книг: трактат по стрельбе из лука, словарь немецкого языка и сборник детских стишков? Я пытался подвести их к общему знаменателю, но безуспешно. Впрочем, как потом оказалось, ничего удивительного во всем этом не было. Даже когда под тяжестью неопровержимых доказательств выяснилась вся правда о случившемся, она оказалась столь чудовищной, что люди до сих пор отказываются верить в нее.

Вскоре Фило вернулся. Он переоделся для выхода из дома и теперь с нетерпением ожидал приезда Маркхэма, который почему-то запаздывал.

— Понимаете, мне очень хотелось заняться расследованием какого-нибудь сложного дела, — заметил Вэнс. — Но такое! Нет, я вовсе не стремился разбираться в подобных кошмарах. И если бы я не был хорошо знаком с Маркхэмом, я бы заподозрил его в розыгрыше или мистификации.

Через несколько минут прокурор появился в саду с таким видом, что сомнений не оставалось: в городе приключилось нечто экстраординарное. Он был мрачный и встревоженный, а его всегда бурные приветствия на этот раз ограничились лишь кивком головы. Маркхэм и Вэнс дружили уже пятнадцать лет и, хотя они были совершенно разными, искренне ценили общество друг друга.

Пост окружного прокурора Маркхэм занимал более года, и ему часто приходилось звать на помощь Вэнса, который ускорял раскрытие преступлений благодаря своим уникальным способностям. Словом, в том, что он решил прибегнуть к помощи своего приятеля и на этот раз, ничего удивительного не было. Опережая события, замечу только, что ему здорово повезло, и только благодаря Вэнсу это чудовищное преступление в конце концов раскрыли.

— Конечно, все это может оказаться иллюзией и моей собственной выдумкой, — без особой убедительности в голосе начал прокурор. — Но я почему-то решил, что вы, возможно, согласитесь…

— Разумеется! — с грустной улыбкой проговорил Вэнс. — Но сначала я попрошу вас присесть и подробно пересказать мне вашу историю. Труп, как я полагаю, уже никуда не убежит. И прежде чем мы его осмотрим, нужно привести в порядок все имеющиеся у нас факты. Вам известно, кто замешан в этом деле? Почему уже через полчаса после того, как было совершено преступление, о нем стало известно окружному прокурору? Из того, что вы мне сообщили по телефону, я толком ничего не понял.

— Проклятие, Вэнс! — выругался Маркхэм, опустившись на краешек стула. — Суть преступления — если, конечно, это действительно уголовное дело, а не несчастный случай — ясна. Загвоздка только в том, — продолжал он, мрачно разглядывая кончик сигары, — как оно совершено. Весьма странно, но со смыслом. В последнее время стрельба из лука стала модным увлечением: вся молодежь американских колледжей заинтересовалась ей.

— Согласен. Но только я не слышал, чтобы стрелой из лука убивали человека по фамилии Робин. Как известно, Робин означает «малиновка», но она все же птичка, а не человек, а охотиться на людей с лукам и стрелами и убивать их не разрешено никому. Чего нельзя сказать о малиновках.

Маркхэм прищурился и внимательно посмотрел на Вэнса:

— Вам это тоже пришло в голову, да?

— Разумеется. Сразу же после того, как вы назвали фамилию пострадавшего, — походя заметил Вэнс, затянувшись сигаретным дымом. — С младенчества помню: «Кто малиновку убил?» Да не как-нибудь, а стрелой из лука! Именно так, как в этой считалочке. Странно, но зачастую плохенькие и не очень складные стишки, заученные еще в детстве, оседают у нас в мозгу на всю жизнь. А как его звали?

— Джозеф, если не ошибаюсь.

Вэнс снова вызвал дворецкого, и когда Карри пришел, Фило сразу отправил его за справочником по Нью-Йорку. Когда ему принесли книгу, он очень скоро отыскал в ней имя пострадавшего. Им оказался Джозеф Кокрейн Робин, обитавший в районе Риверсайд-Драйв.

— И что все это нам дает? — удивленно спросил прокурор.

— Пока не знаю, — проговорил Вэнс, неопределенно пожимая плечами. — Я просто собираю факты, относящиеся к данному случаю. Итак, что мы имеем на сегодня? Мистер Джозеф Кокрейн Робин, то есть «малиновка», был убит стрелой, выпущенной из лука. Неужели вам это не кажется странным?

— Ничуть! — раздраженно фыркнул Маркхэйм. — Достаточно распространенная фамилия. Я вообще удивляюсь, что с возрождением этого вида спорта у нас еще так мало жертв по стране. К тому же я не исключаю и той возможности, что гибель Робина — несчастный случай.

— Боже мой, да что вы такое говорите! — осуждающе покачал головой Вэнс. — Впрочем, даже если это и так, нам это мало чем может помочь. В последнем случае это все становится еще более странным. Из тысячи любителей пострелять из лука убили именно того, кто носит фамилию Робин! Если поверить в несчастный случай, то можно закончить спиритизмом, демонологией и тому подобными лженауками. Может быть, вы тоже верите в то, что среди нас обитают духи и джинны, ведущие в отношении человечества некую сатанинскую игру?

— А разве учитывать совпадения значит верить в демонов?