Злодейский путь!.. [том 9]

Отец Муана вывернул перчатку вместе с зажатой в ней сферой и протянул Шеину. Тот с недоумением, отчетливо читавшемся на его лице, механически принял перчатку и спросил:

— Зачем вы отдаете это мне?

Муан-старший покачал головой.

— Я не могу уйти.

— Не можете?

— Я не могу оставить ее здесь, одну.

Шеин молчал, осознавая услышанное.

— Но как же ваши дети? — наконец, произнес он. — У вас есть дети, которым нужен отец.

Муан-старший с решительностью посмотрел на Шеина и сжал в своей руке его пальцы, обхватывающие перчатку со сферой.

— Пообещайте мне. Обещайте, что дадите им это лекарство. Обещайте, что проследите, чтобы они выжили, и позаботитесь о них!

— Вы сами должны это сделать, разве нет?!

— Я плохой отец. Я ужасный отец, но я не могу жить без нее. Я не хочу жить без нее. Даже ради наших детей.

Шеин вгляделся в его глаза. Он понял, что бесполезно пытаться вразумить человека, который смотрел вот так.

— Вы и госпожа спасли мне жизнь. Я отплачу свой долг жизни, позаботившись о ваших детях. Я обещаю, что прослежу, чтобы они больше не болели. Тысячелетнее бессмертное ядро, даже разрезанное на две части, укрепит их тела, возвысив над другими людьми. Вам не о чем беспокоиться.

— Спасибо.

Шеин опустил голову, не в силах продолжать смотреть в его глаза.

— Спасибо, — повторил Муан Хэн. — И еще, когда будете уходить, обрушьте проход за своей спиной. Больше никто не должен попасть в это злое место. Тот путь отрезан, закройте и этот.

— Хорошо, — согласился Шеин.

— Прощайте, — Муан развернулся и пошел прочь, туда, где за дверями замерла Нефритовая дева.

Шеин долго смотрел ему вслед.

— Прощайте… — тихо выдохнул он для них обоих.

Глава 190.4. Прощание

Муан Хэн, не оглядываясь, покинул сокровищницу. Его взгляд и все его внимание было приковано к одной точке, одному человеку, центру его мира. Такой прекрасной, почти неземной, той, с кем он провел рука об руку много лет. Той, чьего внимания жаждал всегда, и разговорами с которой никогда не мог насытиться. Этой нежной, чуткой и несгибаемо твердой ЕГО женщине. Матери его детей. Дыханию его жизни.

— Я останусь с тобой, — тихо произнес он, остановившись перед Нефритовой девой.

Она больше не могла ему ответить. Больше никогда не сможет.

Муан Хэн медленно приблизился, открыв руки для объятий.

— Ничего… — тихо, успокаивающе произнес он. — Не бойся… Я не брошу тебя в этой темноте…

Лицо Нефритовой девы оставалось безучастным. Муан Хэн подошел вплотную и обнял ее.

— Мы всегда… будем вместе, — прошептал Муан Хэн, неловко проводя рукой по холодной каменной щеке.

Меч ударил в его живот, выходя со спины. Еще раз. Снова и снова, пока руки, обвивающие ее плечи, не разжались, пока ноги не подкосились, и Муан Хэн не стал падать к ее ногам.

Те кости, что они видели у двери. Это были кости его отца.

Муан и Шен разжали руки, возвращаясь из наваждения в реальность.

В реальности плачущая Нефритовая дева смотрела на них пустым взглядом. Обезглавленное тело Сун Ло забрала ее вторая компаньонка. А тело матери Муана все еще лежало в отделении, со сложенными на животе руками и безмятежным выражением лица.

Кто знает, может, она так спокойна, потому что он рядом? Муан перевел взгляд на кости, лежащие у стены. Теперь, наконец, он может попрощаться с ними обоими.

Это смотрелось странно: нетленный труп его матери и кости отца рядом, одежда которого почти истлела. Муан молча смотрел на это несоответствие, отчего-то совсем не досадуя на сей счет.

— Ты злишься? — тихо спросил Шен.

Муан обернулся к нему и посмотрел растерянно.

— Разве ты чувствуешь, что я злюсь? — спросил он.

Шен на самом деле не чувствовал ничего подобного. Прислушиваясь к чувствам Муана, он ощущал тихое и глубокое, как широкая река, грустное спокойствие.

— Не чувствую, — признал он. — Но разве ты не должен? Не должен быть обижен хотя бы? Он просто выбрал смерть вместо того, чтобы вернуться к тебе с Эрой. Он ведь мог вернуться.

Муан долго рассматривал его казавшееся в этот момент немного наивным, действительно непонимающее лицо, а затем протянул ему руку. Шен перевел взгляд на его ладонь и, правильно догадавшись, вложил в нее свою, и вновь поднял взгляд, все еще ожидая ответа.

— Я не обижен, — произнес Муан, глядя Шену в глаза. — Потому что я его понимаю.

Шен долго смотрел на него, не произнося ни слова, рассматривал его лицо, глаза, тонкий изгиб губ, сложившихся в теплую и грустную улыбку. Он почувствовал тревогу. И боль. И еще нечто значительное, чему не нашел определения. Шен вдруг осознал, что из них двоих не он может пострадать больше.

— Ты думаешь… — негромко произнес Шен, всматриваясь в его глаза, — мы с тобой… встретились не случайно?

— Конечно, не случайно, — не раздумывая ответил Муан.

Тревога вытеснила остальные чувства, и Шен не до конца мог дать себе отчет, что именно его так беспокоит.

Они поклонились его родителям. После чего застывший рядом Шен почувствовал некую свою неуместность. Он стоял рядом с Муаном, не зная, куда себя деть, словно подгоняя того быстрее закончить.