Злодейский путь!.. [том 5-6]

«Сейчас я должен сказать, чтобы ты жил счастливо, но… Твое счастье никак не связано с жизнью этого глупца, но… Почему я не верю своим словам? Почему я настолько самоуверен?»

Под темным потолком плавно летали белоснежные светлячки. Или, может, это иней постепенно подергивал его глаза.

«Почему же… Почему же мне так страшно за тебя?»

— Отвечай!

«Я был счастлив. Честно. Не сожалей. Все эти воспоминания… До мельчайших деталей…»

Но перед мысленным взором стояло лишь одно воспоминание: сияющие синие глаза самого дорогого человека. Пусть его лицо закрывала маска, Шен знал, что он улыбается, глядя на него.

— Меня, — одними губами произнес Шен.

В следующее мгновение с его губ сорвался крик. От руки, лежащей на его животе, вонзились в тело, пронзая насквозь, ледяные шипы. Кровь, плоть и кости — все обращалось льдом. Было так больно, что Шен перестал слышать собственный крик. Черная печать проклятья на правой руке выцветала, приобретала светлые оттенки, словно стужа выжигала ее изнутри.

Крик, срывающийся с губ, стал затихать, тело больше не дрожало под рукой зимнего короля. На этот раз Шен не увидел льда, он сам становился льдом.

Зимний король улыбался, глядя, как на губах человека, лежащего на полу, образуется тонкая корочка льда. Он убрал руку с его живота, случайно задев пальцами край кармана. Оттуда вылетели два огонька, бледно-синий и перламутрово-розовый, и закружились перед глазами фейри. Тот потрясенно смотрел на один из этих огоньков, словил его в ладошку и поднес к лицу.

Осознав что-то, он перевел на лежащего перед ним человека полный неверия взгляд. Губы его дрогнули, когда он протянул руку и, подцепив пальцами, сорвал маску с лица Шена.

— Т-ты?!

Лицо зимнего короля приобрело ошеломленное выражение, он совсем другим взглядом смотрел на лежащего перед ним человека. Этот взгляд был полон смятения и сожаления.

Зимний король потянулся дрожащей рукой к его лицу.

Муан словно оказался в лабиринте. Сотня коридоров, тысячи дверей, и ни одно из направлений не вело в сторону серебряной нити, по которой он спешил к Шену. Старейшина пика Славы врывался через многие двери, за какими-то из них оказывались комнаты и фейри, возмущенно требующие от него удалиться, за какими-то — продолжались коридоры.

Шен сказал, куда ему идти, но этого пути не было. Муан не нашел никакого зимнего сада, ничего похожего.

Разгоряченный сражением и бегом, даже когда до него донеслась отчаянная мольба: «Муан-Муан-Муан!», он не сразу все понял. Он замер, прислушиваясь к ощущениям, и тут в груди разлилась такая боль и тоска, что у мечника слезы на глаза навернулись.

«Я так виноват. Я так сильно желал, чтобы ты полюбил меня!»

Муан задохнулся от этого крика.

Слышать это от него!.. Это походило на прощание!!

Муан, как обезумевший, понесся вперед, выбивая некоторые двери прежде, чем попытаться открыть. Шен еще что-то говорил, но Муан не хотел слушать! Он бежал по серебряной нити, отказываясь воспринимать его бормотания. Он не слушал, не слушал, но тон! Этот тон пробирал мечника до костей.

Неожиданно ноги его подкосились, и он осел на пол, скользя по стене. Боль на мгновение охватила все его тело, расползаясь от живота. Она была столь сильна, что Муан не смог сдержать хрип, вырывающийся из перехваченного судорогой горла.

Боль ушла, оставшись где-то на задворках сознания, отчетливо свидетельствуя о том, что это было не его ощущение.

Муан встал и пошел дальше по коридору. Он больше ничего не чувствовал.

Старейшина пика Славы увидел распахнутые настежь двери в конце темного коридора, по которому он очень долго шел. Теплый свечной свет падал на каменный пол.

Муан шел вперед, не зная, там ли тот, кого он ищет. Он уже не мог понять, чувствует ли все еще серебряную нить, боялся… Боялся прислушаться и осознать, что ее больше нет. Он шел вперед, опираясь рукой на стенку коридора.

Его душа в бессильной агонии замерла в груди.

Он вошел в комнату, обвел ее взглядом, и только тогда сердце его вновь дрогнуло.

Он с такой силой ударил ногой нависшего над Шеном человека, что того отбросило к стене. Муан упал на колени и дрожащими руками дотронулся до своего несносного дорогого существа, недвижимо лежащего на полу. Кожа его казалась ненормально белой, на ресницах белым пухом застыл иней, а губы покрывала корочка льда. Его глаза все еще были слегка приоткрыты, но в них не было ни бликов, ни тьмы, только белесая пустота. В черных волосах вперемешку с алыми камнями были рассыпаны ледяные бриллианты.

Он притянул его и прижал к себе. Холод все еще продолжал пронизывать проклятого старейшину, даже прядки волос покрывались инеем.

Муан перевел взгляд на того, кто был рядом с ним.

— Что ты с ним сделал?!

Муан продолжал с силой прижимать Шена к себе, в слабой попытке защитить и согреть. То, как безвольно лежало в руках его тело, как бессильно висели руки, сводило мечника с ума.

— Я… Я не знал, что это он… — забормотал зимний король, сидящий в стороне на полу. — Он же был в маске, от него по-другому пахло, я не знал, что это он…

Да какая разница?!

— Что с ним?! Немедленно расколдуй его! Верни ему тепло!