Злодейский путь!.. Том 3 и Том 4 (СИ)

Муан решительно вошел в залу Глубинной тьмы. Взгляд его тут же приковало к себе черное марево, клубящееся над расщелиной, достигающей, должно быть, самой преисподней. А затем он увидел лежащую перед ним и кажущуюся такой маленькой и хрупкой фигурку в серебряных одеяниях. Муан стремительно бросился к Шену, но с каждым новым шагом скорость его замедлялась, а непереносимое давление не давало толком вздохнуть. Он преодолел лишь половину пути, когда вынужден был упасть на колено. Невероятная мощь Глубинной тьмы не давала подняться. Тогда Муан пополз на коленях, проклиная этого невыносимого хозяина Проклятого пика на чем свет стоит. Только с утра ему сказали, что он на грани смерти, а ближе к вечеру этот самоубийца уже тянется в самое опасное место во всем ордене! Сколько раз уже Муан пожалел, что тогда вошел вместе с ним в озеро, наверное, даже богам не счесть! А еще больше жалел о том согласии сопровождать его в город Тополя. Да, именно после той поездки в его отношении к вздорному старейшине что-то стало меняться. Словно бы он и не знал его все эти годы, словно бы впервые с ним познакомился! А теперь!.. Муан упал на пол, не в силах больше сделать ни движения. Всех его духовных сил не хватало, чтобы противостоять давящей мощи Глубинной тьмы.

— Шен! — тихо прохрипел он.

Шен лежал на спине, глядя на далекий свод огромной залы и завитки темного облака, клубящегося неподалеку. Из глаз все еще текли слезы, они застилали взор, медленно стекали по вискам и исчезали в волосах. Он бы не ответил на вопрос, почему это так задело его. Разве все поступки оригинального Шена не вели к такому концу? Это, во всяком случае, было благороднее смерти от рук своего ученика.

Вот только это также означало, что и оригинальный Шен не был воплощением вселенского зла. Оказывается, у него тоже были чувства. И, спустя столь долгую историю, он умер вот так. В одиночестве и отчаянии. Желая стереть свое существование из этого мира.

Несмотря на всю свою эмпатию, Шен никогда не сочувствовал этому персонажу. Из-за того, что ему сейчас приходилось разгребать его ошибки, он питал к нему исключительно стойкую неприязнь. Но теперь… Этот способ смерти… Бесповоротность, которую он избрал… Даже дух его никогда не призвать. Рурет уничтожила свою душу, Шен стер свое существование. Это воистину очень трагическая история любви.

— Шен!

Голос был слабый, но, казалось, прозвучал над самым его ухом. Шен повернул голову на бок и увидел лежащего на красном полу Муана.

"!!»

«Какого дьявола?! Ему жить надоело??»

Шен резко поднялся на ноги, с трудом сохраняя равновесие, и, в силу своих скромных на данный момент возможностей, как можно быстрее поплелся к нему.

— Эй! Старейшина Муан!

Брови того были нахмурены и сведены к переносице, глаза закрыты, а лицо искажало болезненное выражение. Шен подхватил его под руку и, согнувшись, потянул к выходу.

— Бегают тут всякие, а потом еще меня виноватым выставят! — заявил ему в спину Ер. — Убери этого идиота и лучше возвращайся послушать новую главу!

Шен ничего на это не ответил. Бессердечие старины писаки стало его беспокоить. Похоже, он, сидя здесь в одиночестве, воспринимал все происходящее вокруг как собственную игру-выдумку, а людей — как персонажей.

Шен захлопнул двери залы Глубинной тьмы и вместе с Муаном повалился на пол.

Стоило старейшине пика Славы оказаться подальше от темного давления, как он пришел в себя. Он медленно сел, страдая от головной боли, и уставился на сидящего рядом Шена. Уголки глаз того все еще были красными, свидетельствуя о том, что он и в самом деле недавно плакал. Но этот с виду обиженный зверек накинулся на него разъяренным волкодавом:

— Ты зачем поперся к Глубинной тьме?! Ты что, решил силами с ней померяться?!

— А ты зачем пошел?! — ответил Муан встречным обвинением.

— Зачем я пошел — это мое дело!

— Шен. — Муан сильно сжал его плечи, не давая увернуться. — Что с тобой творится последнее время? Начиная с нашего возвращения в орден, ты ничего мне не…

— Начиная с нашего возвращения? — перебил его Шен. — А может, начиная с того момента, как ты объединился с другими старейшинами и запер меня? ??????????????????????????

— Я же тебя и выпустил, — буркнул Муан.

— Ах. Какой поступок.

Муан все еще смотрел на него.

— Ладно, — внезапно успокоился Шен, тихо вздохнув. — У меня нет права обвинять тебя. Ты никогда не был обязан мне верить. Разве мы называли друг друга друзьями?

Синие глаза Муана вспыхнули каким-то потусторонним блеском, когда он произнес:

— Я никогда не говорил, что сомневаюсь в твоих словах. Я просто беспокоился и… поступил неправильно.

Брови Шена непроизвольно взлетели вверх. Муан только что признал свою ошибку?!

— Я сожалел об этом сразу как осознал, как ты это воспринял. Как увидел твой взгляд… и как ощутил твою боль.

Муан приложил руку к своей груди.

— Чувствительный Муан. Надо же какая ирония.

Шен ненадолго замолчал, прежде чем продолжить:

— Если я снова надену веревки мертвеца?

На самом деле Муан соврал бы, сказав, что не хочет вновь ничего этого не чувствовать. Поэтому он чуть помедлил с ответом.