Злодейка поневоле

– О чём это ты, старик? Меня нельзя убивать! Я самый важный человек в этом мире! Понятно тебе? – Она посмотрела на свою руку и нахмурилась: – А почему у меня три правых руки? – Хихикнула и восхищённо покачала головой: – Да я могу ткнуть пальцем в каждого одновременно! Как там звали индийскую богиню? Плевать как! Мы бы всё равно подружились… и пожали бы друг другу наши многочисленные руки!

Клод хмыкнул и, опустив голову, строго посмотрел на старейшину:

– Запретить бы ваше пиво. Или использовать, как оружие. Надо подумать.

Шела вцепилась в брюки Клода и взволнованно попросила:

– Не убивайте его! Пожалуйста…

Она громко всхлипнула и, не обращая внимания на мрачное ворчание вихрастого парня, спрятала лицо в ладошках, плечики затряслись. Клод осторожно дотронулся до её шеи, и Алиса взвилась:

– Руки от неё убрал!

Вихрастый посмотрел на Алису с какой ненавистью, что она невольно покачнулась и села. Шела же, продолжая изображать горе, хитро покосилась на неё сквозь пальцы. Селяне перешёптывались, кажется, они спорили, как именно господин накажет зарвавшегося музыканта, Алиса расслышала что-то о голове на колу и робкие предположение про кол, но уже связанный с другой частью тела. Усмехнулась, – какая богатая у людей фантазия! – и, пошарив под столом, нащупала старенькую гитару. Так, на всякий случай, чтобы, если что, было чем отбиваться от кола…

Клод широкими шагами пересёк комнату и, схватив Алиса за шкирку, прошипел:

– Похоже, тебе стоит проветриться и освежиться!

Под улюлюканье жаждущих скорой смерти конкурента парней и жалобные стоны девиц, потащил к двери. Алиса, хрипя, одной рукой прижимала к груди гитару, а второй хватала его жёсткие руки, изо всех сил пытаясь вывернуться, но Светлый господин был настолько зол, что не обращал внимания на её бордовое от нехватки воздуха лицо. Лишь на заднем дворе, у колодца, отпустил её и, крутанувшись на месте, замахнулся. Алиса испуганно прижалась к мокрой деревянной стенке и закрылась гитарой, но кулак Клода просвистел мимо, в колодец с грохотом полетело ведро. Алиса приоткрыла один глаз и, заметив, как господин разминает сбитые костяшки пальцев, снисходительно усмехнулась:

– Промахнулся?

Клод мрачно посмотрел на неё:

– Я не бью женщин.

Алиса храбро поднялась и, покачивая гитарой, спросила:

– А где ты видишь здесь женщину?

Многозначительно осмотрела пустынный двор, где, кроме них, никого не было: никто из селян не отважился последовать за разгневанным господином. Впрочем, гнев Клода уже испарился. Смерив её привычно-насмешливым взглядом, господин слегка приподнял брови:

– Это что, намёк на девственность? – Едко усмехнулся: – О да, я помню, что ты не только отлично поёшь, но и мастерски рассказываешь сказки!

Сердце Алисы облилось кровью, щёки опалило жаром, дыхание перехватило. Гитара выскользнула из ослабевших пальцев. Вот же… Сколько яда в его словах! За что он так с ней? Упрямо скрипнув зубами, проговорила:

– Я уже говорил, господин, что буду ждать единственную любовь. И ты можешь обзывать меня больным романтиком, всё равно! Зато я не заглядываю в лиф девицам, которые падают передо мной на колени!

Клод выглядел растерянным:

– Ты о чём?

Алиса покачнулась и, вперив руки в бока, фальшиво улыбнулась:

– Кстати, зря ты её по шейке гладил! Не светит тебе ничего… Видел, как Шела смотрела на меня? Ясно же, что влюбилась, дурочка! И на коленях стояла, чтобы спасти мою жизнь. Так что можешь забыть о страстной ночи на сеновале.

Господин нахмурился и, смерив Алису пытливым взглядом, мягко, по-кошачьи, приблизился.

– Ого, да ты, похоже, ревнуешь? – прошептал он: по коже Алисы побежали мурашки, гонор испарился. Клод приподнял её за подбородок и холодно проговорил: – Не волнуйся, меня не интересуют простолюдинки.

Алиса с замиранием сердца посмотрела в его голубые глаза, отчётливо понимая, что господин считает простолюдинкой и её… Но сердце всё равно отчаянно забилось о рёбра, в животе затрепетали бабочки, а ладони вспотели. Облизнув враз пересохшие губы, пробормотала:

– Ты жесток…

Клод провёл большим пальцем по линии её подбородка и, почти коснувшись приоткрытых губ, замер. Алиса, подавив желание податься вперёд, чтобы прикосновение состоялось, задрожала всем телом. Клод опять играет с ней? Скривилась:

– Помнишь моё признание?

Клод самодовольно улыбнулся и, прикоснувшись-таки пальцем к её губам, нежно провёл по ним. Прошептал:

– Помню.

Алиса, с трудом подавив трепет, охвативший её, заносчиво вздёрнула подбородок и спокойно переспросила:

– Знаешь же, кого я люблю? – Господин снова улыбнулся, явно наслаждаясь ситуацией и собой, неотразимым. Алиса хитро продолжила: – Так помни и то, что обещал сохранить мою тайну. – Он медленно кивнул, не отрывая от неё взгляда уверенного в себе удава. Алиса завершила: – Никому не говори, что я влюблён в Тёмную госпожу.

Клод вздрогнул, Алиса невольно засмеялась и, хлопнув его по плечу, громко добавила: