Злодей

Прошу, не говори моей сестре, что она будет хорошо смотреться в гробу, – мысленно взмолилась я.

Сказать подобное было бы вполне в духе Киллиана.

Выражение лица Килла оставалось бесстрастным. Он лениво бросил свои карты и продемонстрировал комбинацию, при виде которой все в комнате затаили дыхание.

– Флеш-рояль![29] – возмущенно воскликнула Белль, вскочив с места. – Шанс собрать флеш-рояль – один из пятисот тысяч, и ты не настолько везучий, черт подери. Ты подтасовал карты. Признай.

Настал черед Килла встать. Он не стал собирать фишки, а просто смотрел на Белль таким взглядом, который заставил меня понять: она никогда ему не нравилась. И смотреть на нее всякий раз, когда мы оказывались в одной комнате, его вынуждало вовсе не вожделение. Он сказал мне, что никогда не хотел ее, и я наконец-то ему поверила. Килл был жестоким, развращенным, сущим дьяволом. Но ложь и измена были ниже его достоинства.

– Если собралась бросаться обвинениями, то лучше подкрепляй их фактами. – Он вскинул бровь.

– И как я это сделаю, черт возьми? – Белль горько рассмеялась. – Ладно. Плевать. Но давай проясним: я считаю, что ты самый испорченный человек на свете.

– Давай проясним, – он передразнил ее тон, отчего за столом раздались сдавленные смешки, – мне плевать. Сдачу оставь себе. А отвечая на твой вопрос о том, что тебе делать с этими деньгами, советую прикупить немного здравомыслия. А пока напомню, что ты согласилась не вмешиваться в мой брак. Не промывать моей жене мозги и не лезть к ней со своим мнением на мой счет. Она уже большая девочка и сама может принимать решения. То же касается и тебя. – Киллиан щелкнул пальцами, указав на Сейлор.

И с этими словами он вышел из комнаты.

Мужчины первыми начали посмеиваться, вставая с мест, и расходиться по своим комнатам.

Мы, женщины, еще несколько минут сидели в приятной тишине, переваривая случившееся.

– Что это сейчас было? – наконец спросила Эшлинг.

– Кажется, – Белль перекатила одну из покерных фишек между пальцами, – Перс только что удалось пробить первую брешь в обледеневшем сердце Сатаны.

– И ему было больно, – рассмеялась Сейлор. – Очень.

Пятнадцатая

Киллиан

Дэвон:

Нам нужно выиграть время. Устроить встречу с Эрроусмитом и прийти к компромиссу.

Я:

Вы ошиблись номером.

Дэвон:

Ты платишь мне за то, чтобы я давал дельные советы. Мой совет: заключи закулисное

полюбовное соглашение и придумай долгосрочный план после того, как деактивируешь эту бомбу замедленного действия.

Я:

Единственное закулисное действо, которого Эрроусмит дождется от меня, обернется для него восстановительной хирургией заднего прохода.

Однажды он сломил меня. На сей раз ломать буду я.

Дэвон:

Я признаю твое право ненавидеть его, Килл, но мы были молодыми парнями. Сделай ему щедрое пожертвование, дай почувствовать себя значимым и живи себе дальше. Ты можешь потерять должность генерального директора, миллионы долларов и оказаться в тюрьме, если попытаешься вмешаться в это судебное разбирательство.

Я:

Он был монстром, который сделал меня еще большим монстром. Теперь мы оба хищные звери. Пора выяснить, кто сможет пролить больше крови.

Я бросил телефон на кожаное сиденье и хмуро посмотрел в окно автомобиля.

Эндрю Эрроусмит не успокоится, пока не увидит, как я подаю заявление о банкротстве.

Дело не в деньгах. Для меня оно всегда было не в деньгах.

А в том, чтобы превзойти своего отца в должности генерального директора, потому что он превзошел своего.

В те времена, когда мой пра-пра-пра-прадедушка основал «Королевские трубопроводы», достаточно было выстрелить в землю, чтобы из нее полилась нефть. А к тому времени, когда фирму унаследовал мой отец, ему пришлось совершить серьезный гидроразрыв пласта и выжимать все доступные природные ресурсы, чтобы продолжать чудовищный рост нашей компании.

А я? Я хотел не просто увеличить наш капитал. Я хотел его утроить. Войти в историю как лучший генеральный директор, который когда-либо возглавлял эту компанию.