На четвертую ночевку Ларионов остановился в местном райцентре, а точнее, в только что отстроенной больнице села Ругозеро. Главврач встретил офицеров как своих, помог разместиться и обеспечил медпомощь. Захват государственного продмага позволил забыть о голоде. Только уголовники умудрились подпортить идиллию: разгромили аптеку и добрались до спирта. Но их малочисленность и усталость спасла жителей от насилия, а капитана - от пятна на репутации.
Утро началось с бешеной пальбы - неполный взвод пограничников совершил невозможное - поднялся на лодках из Выга по Онде и перерезал "ретирадное шоссе". Неожиданность, уверенность в своих силах, огромный опыт... раньше этого хватало. Но теперь к отчаянной решимости "бывших" добавилась превосходная огневая поддержка. Красных прижали к земле пулеметами и смяли беспощадной контратакой. Победа оказалась пирровой - убитых и раненных изрядно добавилось, а патроны фактически иссякли.
Начался драп. Главврач с женой и детьми уходили вместе с отрядом.
Быстро двигаться с обозом оказалось не просто. Уже на следующий день кавалерия РККА повисла на хвосте, от моментального разгрома спасал только категорически антилошадиный рельеф местности, начисто исключавший любую мысль об атаке с флангов. К счастью для Ларионова, до границы оставались считанные километры, а белые ночи позволяли без труда отбивать ночные атаки преследователей.
Пробиться с ходу через погранзаставу села Реболы****** не удалось: против выставленного на подготовленную позицию "максима" без артиллерии не попрешь. Пришлось все бросать и уходить пешком. В клочьях предрассветного тумана, под спорадическим огнем большевиков, с грузом больных и раненых на плечах, по описанию Ларионова очередной "решительный момент" выглядел былинным подвигом. В реальности, полагаю, господам офицерам банально повезло - на пути не попалось стоящего болота, озера или бурной полноводной реки.
- Удачливый сукин сын! - оторвался я от текста. - Надо бы послать ему в подарок "Скотный двор", не все дрянь дешевую на головы людей кидать с воздушных шариков.
Поддев на палец чашку кофе, и чуть прикрыв глаза, я откинулся на спинку стула. Бегство между деревьев под пулями чекистов, пот, кровь, черт возьми, как же приятны подобные воспоминания... вдали от карельской тайги!
- Простите, месье, - перед столиком, как ниоткуда, материализовался улыбающийся толстячок лет тридцати пяти. Мешая русские слова с французскими, он продолжил: - Не возражаете, если составлю вам компанию?
- Пожалуйста, присаживайтесь, - ответил я на языке Вольтера, медленно, но с удовольствием, вспоминая старые тюремные уроки.
- О! Как можно было сомневаться? Конечно, вы говорите по-французски! - незнакомец кинул жалобно звякнувший саквояж на скобленые доски пола и неуклюже взгромоздился на стул. - Позвольте мне представиться: Анри Тюпа, предприниматель.
- Э-э-э... Иван Петров.