Зло не дремлет

Когда гуляния закончились, виновник торжества крепко задумался о дальнейших перспективах. Вернуться-то он вернулся, но, где бы ты ни находился, нужно найти себе дело по душе, иначе ведь с ума сойдешь от скуки. Как бы еще вновь на приключения не потянуло… Раздумья эти, впрочем, надолго не затянулись. Раз уж сельскохозяйственные заботы – единственное, чем можно заниматься в Альфенроке, то почему бы и ему не присоединиться к славной крестьянской братии, продолжив традиции предков? Но банальная возня на семейном подворье не устраивала Весельчака. Поскольку он теперь был самым богатым жителем Альфенрока, следовало вести себя в соответствии с этим статусом, да заодно и приумножать состояние. Поэтому Борланд, не откладывая дела в долгий ящик, купил ферму старика Орделла – здоровье уже не позволяло тому в одиночку уследить за большим хозяйством. Борланд нанял работников из молодых жителей низины, а управляющим сделал бывшего хозяина фермы. Также Весельчак приобрел небольшой виноградник: владевшая им семья собиралась переезжать в город, и лишние деньги на новом месте ей никак не помешали бы. Ну, а напоследок Борланд прикупил одно из двух деревенских увеселительных заведений – таверну «Пьяный дрозд», что стояла в горах, над обрывом. Такое расположение кабачка может показаться не слишком удачным ходом с точки зрения рентабельности, но, во-первых, многие селяне жили еще выше в горах, а во-вторых, в таверне, что находилась внизу, традиционно подавали только пиво, так что желающим промочить горло вином или крепкой настойкой волей-неволей приходилось подниматься по горной тропе. Вы, может быть, сочтете такое положение дел опасным для местных выпивох, но, поверьте, за долгие годы существования «Пьяного дрозда» на пути туда или обратно не пострадал еще ни один человек. В горные районы вела не какая-нибудь жалкая, узкая и неудобная тропка, а широкая лестница, вдоль которой тянулись высеченные из камня красивые перила. Первые ступеньки вырубили в скале еще эльфы. Люди с тех пор забрались повыше, так что лестница значительно разрослась. Если кто-то, перебрав, сверзился бы с обрыва, неосторожному посетителю «Дрозда» тоже ничего не грозило – ведь аккурат под каменной глыбой, на которой стоял кабак, протекала речка, достаточно глубокая, чтобы упавший не разбился о донные камни, но недостаточно, чтобы в ней можно было утонуть. Погибнуть в этих водах мог разве что паралитик, но ведь тот и не сумел бы взобраться в кабак!

Тем, кто оказывался в этих местах в первый раз, сложно было поверить, что перед ними – простой крестьянский поселок, а не один из районов большого богатого города. Слишком уж уютно и красиво выглядел Альфенрок. Разгадка таилась в том, что когда-то здесь жили эльфы – народ, привносящий частицу высокого искусства во все, к чему прикасались длани его детей. Эльфы оставили будущим жителям Альфенрока не только свои дома и земли, но и традицию заботиться об окружающем пространстве, делая его приятным для глаза и души. Первые поселенцы, увидев, какая красота им досталась, не могли допустить, чтобы она увяла и пришла в запустение. Привычка сохранять уже существующую красоту и создавать новую передалась и последующим поколениям.

«Надо же, – думал Борланд, когда бродил по улочкам и аллеям Альфенрока в один из первых вечеров после возвращения: – И от всего этого я хотел когда-то отказаться, – да было б хоть, ради чего! Богиня, я ведь даже не замечал, как все здесь прекрасно!»

Остановившись на речном берегу лицом к закату, Весельчак раскинул руки и закричал:

– Я люблю тебя, Альфенрок!

Словно в ответ ему с вершины горы, давшей имя поселку, раздался клекот орла.

А сейчас, на исходе второй недели жизни на родине, Борланд сидел на почетном месте в своей таверне и, что называется, наслаждался жизнью. Единственной слегка омрачавшей его существование была мысль о том, что злобный колдун Лангмар все еще жив и может однажды напомнить о себе каким-нибудь весьма неприятным образом. Разве же злобный колдун способен сделать что-то приятное?

«Что же ему от меня нужно? – Этот вопрос Борланд уже не раз успел задать самому себе и небесам, которые, конечно, оставались безмолвными. – Хотя это-то как раз яснее ясного. Колдун хочет меня убить. Вопрос заключается в том, почему он этого добивается. Неужели боится, что я могу поведать миру, кто стоит за гибелью Рангвальда? Чушь, этого не знают, наверное, только орки на своих островах. Неужели его мишенью с самого начала был именно я? Но почему, тролль побери, почему?»

Борланд отхлебнул вина. Чувство, охватившее его в этот миг, было сродни азарту. Разумеется, не тому азарту, что присущ преследующему добычу охотнику или фартовому игроку за карточным столом. То был азарт человека, силящегося разгадать хитроумную головоломку и чувствующего, что путь к решению где-то рядом. Хотя, разумеется, Борланду лишь казалось, что он нащупал верный ответ. И виной тому был малиновый жар, плескавшийся в его кубке.