Зло

«Сцепление наследственных признаков», «равновесные состояния и излучение» получили одобрение, тогда как «воздействие алкоголя/сигарет/наркотиков», «химические свойства метамфетаминов и реакция организма на секс» заслужили «тот самый» взгляд. Темы постепенно принимались или формулировались заново.

– Следующий, – вопросил профессор Лайн, постепенно теряя чувство юмора.

– Химическая пиротехника.

Долгое молчание. Тему выдвинула Джанин Эллис, у которой еще не отросли брови после недавнего эксперимента. Профессор Лайн шумно вздохнул с «тем самым» взглядом, но Джанин молча улыбнулась – а сказать Лайну было нечего. Эллис была одной из самых юных среди присутствующих здесь и на первом курсе разработала новый яркий оттенок синего, который сейчас использовался производителями фейерверков по всему миру. Если она готова рисковать своими бровями – это ее дело.

– А вы, мистер Вейл?

Виктор смотрел на профессора, перебирая варианты. Он никогда не был силен в физике, химия казалась забавной, но его страстью оставалась биология: анатомия и неврология. Хотелось выбрать такую тему, которая давала бы возможность экспериментировать, но при этом оставаться с целыми бровями. И хотя желательно было не уронить свою репутацию на этой кафедре, он уже несколько недель получал по почте приглашения от медицинских факультетов, аспирантур и исследовательских лабораторий (а неофициальные приглашения поступали уже несколько месяцев). Они с Эли стали украшать этими письмами свою прихожую. Не письмами с приглашениями, нет – а теми, которые им предшествовали, полными комплиментов и обаяния, заигрываний и написанных от руки постскриптумов. Им обоим совершенно не обязательно потрясать мир выпускными работами. Виктор покосился на Эли, гадая, что выберет он.

Профессор Лайн кашлянул.

– Индукторы надпочечников, – решил развлечься Виктор.

– Мистер Вейл, я уже отклонил предложение, связанное с половыми…

– Нет, – возразил Виктор, качая головой. – Адреналин, его физические и эмоциональные индукторы и результаты. Биохимические пороги. «Беги или сражайся». Вот в этом ключе.

Он наблюдал за профессором Лайном, ожидая его реакции, и тот в итоге кивнул.

– Не заставляйте меня об этом пожалеть.

Затем он повернулся к Эли, последнему из группы.

– Мистер Кардейл.

Эли спокойно улыбнулся:

– ЭО.

Все студенты, уже начавшие негромко переговариваться, внезапно замолчали. Шепотки и перестук клавиатур стихли, стулья перестали скрипеть. Профессор Лайн устремил на Эли совершенно новый взгляд, балансировавший между изумлением и недоумением, которые смягчались только мыслью о том, что Элиот Кардейл был неизменно лучшим в группе, даже лучшим во всем потоке доврачебной подготовки… ну, они поочередно с Виктором занимали первое и второе места.

Пятнадцать пар глаз метались между Эли и профессором Лайном: молчание затягивалось, становясь неловким. Эли был не из тех студентов, кто предлагает что-то в шутку или в качестве проверки. Но и серьезно принять его слова было невозможно!

– Боюсь, что вам надо объяснить подробнее, – медленно проговорил Лайн.

Эли продолжал безмятежно улыбаться.

– Аргументы в пользу теоретической возможности существования ЭкстраОрдинарности на основе законов биологии, химии и психологии.

Профессор Лайн склонил голову набок и выставил вперед подбородок, но сказал только:

– Осторожнее, мистер Кардейл. Как я и предупреждал, за одну только амбициозность баллы начисляться не будут. Надеюсь, вы не собираетесь выставить мой предмет на осмеяние.

– Это надо понимать как «да»? – уточнил Эли.

Прозвенел звонок.

Чей-то стул скрежетнул по полу, но никто не встал.

– Хорошо, – сказал профессор Лайн.

Улыбка Эли стала шире.

«Хорошо?» – подумал Виктор.

Оценив лица всех остальных студентов, он прочел на них самые разные чувства, от любопытства до изумления и зависти. Это же шутка! Иначе и быть не может. Тем не менее профессор Лайн выпрямился, возвращаясь к своей привычной бесстрастности.

– Вперед, студенты, – сказал он. – Осуществляйте прорывы.

В аудитории стало шумно. Стулья оттаскивались, столы сталкивались с места, рюкзаки и сумки забрасывались на плечи… Группа волной выплеснулась в коридор, захватив с собой Виктора. Он оглянулся, ища взглядом Эли, – и обнаружил, что тот задержался в классе и о чем-то негромко и увлеченно говорит с профессором Лайном. На мгновение его неизменное спокойствие исчезло и глаза сверкнули, наполнились жадным блеском. Однако к тому моменту, когда он освободился и подошел к Виктору в коридоре, все исчезло, скрытое за обычной улыбкой.

– Что это за чертовщина? – вопросил Виктор. – Я понимаю, что сейчас курсовая не особо важна, но все-таки – это что, какая-то шутка?

Эли пожал плечами, но продолжать разговор не получилось: телефон у него в кармане разразился мелодией электророка. Виктор привалился к стене, ожидая, пока Эли выудит мобильник.

– Привет, Анджи. Ага, уже идем.

Он отключился, не дожидаясь ответа.

– Нас вызывают. – Эли забросил руку Виктору на плечо. – Моя прекрасная дама проголодалась. Не смею заставлять ее ждать.

III

Накануне ночью

Кладбище Мирита