Зло, 100%

– Это очень… страшно, господин, – ответила Тоди. – Что если судьи злые?

– Ни один из судей не злой, – возразил Сареф. – Они очень добрые, приятные и самые честные люди, каких только можно встретить. Они часто пытаются убедить людей, которые заблуждаются, поступать правильно, но те никогда не слушают, а многие отвечают нападками.

– Со стороны Бога – это зло, так с ними поступать, – тихо сказала она. – Откуда Вы, господин, знаете всё это?

– Я не знаю, – добродушно ответил он. – Так же как и ты не знаешь ничего о Боге. Это – лишь вера, вот и всё.

Тоди вздохнула, но Сареф почти вслух услышал её мысль: «Если Вам так угодно, господин».

– У тебя есть какая-нибудь еда, которая долго хранится, чтобы взять с собой? – спросил он.

– У нас… у меня есть солёная оленина, орехи и голубика в меду, – со знанием дела ответила она.

– Тогда возьми столько, сколько тебе понадобится на несколько дней.

– Несколько – это сколько, господин?

– В зависимости от того, как хорошо ты ходишь по лесу, займёт от двух до трёх дней, чтобы дойти до дома тех фермеров, о которых я тебе говорил. Они тебя не ожидают, так что даже если они тебя примут, тебе понадобится еды на пару дней. Так что, возьми на неделю. Ещё у тебя есть что-нибудь ценное?

Девочка вздохнула и посмотрела в сторону.

– Если оно спрятано, ты не обязана говорить мне. Я не для того сюда пришёл, чтобы поживиться тем, что не моё, но ты тоже не обязана сразу начать доверять мне. Я всё понимаю! Если ты знаешь и помнишь, где спрятаны ценности твоей семьи, и они хорошо спрятаны, то просто оставь их там, пока они тебе не понадобятся. Но обязательно возьми свои игрушки!

Девочка просияла и посмотрела на Сарефа с оттенком любопытства. Он решил, что это было хорошим знаком. По крайней мере, она не выглядела, как нависшая проблема. Она встала и принялась укладывать свои простые пожитки в кожаный вещевой мешок своего покойного отца. Сареф видел, как она положила две льняные рубашки, одну кожаную рубашку, в точности как одетая на ней, и льняное бельё. Когда она взяла свои меховую шапку и шубу, он остановил её.

– Не складывай их, – сказал он. – У тебя место заканчивается. Вместо этого наденешь их, прежде чем уходить.

Она кивнула и уложила свои игрушки, расчёску, полотенца и даже маленькое, круглое зеркальце.

– Господин? – вскоре позвала она его.

– Что?

– Вы можете помочь мне дотянуться до солёного мяса?

Она указала вверх. Там, между балок, висела деревянная коробка. Сареф проследил верёвку, на которой она висела, размотал её вокруг двух колышков в стене, и спустил коробку на обеденный стол. Всё устройство было очень умно. Две отполированных известковых плитки с отверстиями, просверлёнными посредине, были помещены посредине верёвки, перпендикулярно ей, чтобы не давать мышам спуститься по верёвке к коробке. Тоди вынула из щеколды деревянный колышек и открыла крышку. Внутри лежали несколько кусков солёного и подсушенного мяса, каждый завёрнутый в бересту и увязанный пеньковой бечёвкой. Она взяла один и положила в рюкзак.

– Давай их все возьмём, – предложил Сареф. – Не волнуйся: я понесу их за тебя.

– Спасибо, господин, – тихо ответила Тоди. – Теперь я готова.

Она была босой. Сареф взглянул на её пыльные ноги и спросил, есть ли у неё обувь.

– Ой, извините, я забыла о ней! – ахнула она. – У меня есть унты.

Она вытащила их из сундука и замерла, не зная, что делать. Сареф взял их у неё из рук и осмотрел подошвы из медвежьей шкуры. Они были практически новыми.

– Надень их, – сказал он. – Они очень ценные. Держи их при себе, пока что.

Как только Тоди завязала свой вещмешок, они были готовы уходить.

– Ой, а я посуду не помыла, – снова ахнула она.

– Забудь о посуде, – ответил Сареф. – Вымой лишь ложку и вилку, которые возьмёшь с собой. Ты сюда нескоро вернёшься.

– Для лета, я смешно выгляжу, – сказала Тоди.

Он осмотрел её. На ней были надеты штаны и рубашка из оленей шкуры. Поверх них она надела свою меховую шубу с пуговицами из медвежьих когтей и подпоясалась кожаным ремнём. На ней была меховая шапка с ушами, завязанными на затылке.

– В трудные времена приходится чем-то жертвовать, – ответил он. – Пора идти.

Они вышли из хижины, и Сареф подпёр дверь бревном.

– Зачем это, господин? – спросила Тоди. – Ведь здесь уже никто не живёт.

– Могут придти другие поселенцы и будут знать, что здесь пусто. Они могут переехать сюда. Или торговцы солью могут остановиться здесь в своих странствиях.

– А, – вздохнула она.

– Пошли искать тебе новый дом, – махнул он рукой, чтобы она шла за ним.

Это путешествие обещало стать долгой и неторопливой прогулкой. Сареф замедлил свои шаги, чтобы Тоди поспевала за ним. Они пересекли поле, которое было засажено бобами и картофелем. Перед тем, как войти в лес, Тоди замерла и посмотрела назад, на своё жилище. Она смотрела на него несколько секунд, а потом встряхнула головой и догнала Сарефа.

– Ты уходила далеко? – спросил он.

– Не так уж, – ответила она. – Отец всегда говорил, что меня могут задрать волки, если бы я зашла дальше, чем лужайка.

– А он когда-нибудь брал тебя с собою в лес?