Злата. Жизнь на "Отлично!" (том Четвертый)

— Ладно… — произнес я, поглядев на папашу, который одобрительно прикрыл на пару секунд глаза, а затем вернул взгляд на Катю и продолжил. — Как говорится, повинную голову меч не сечет, да? Ну, раз уж ты осознала, что поступила скверно… Я же могу надеяться на то, что более никаких «помутнений» у тебя не случится? В мой адрес, по крайней мере…

Мой тон, которым там я чихвостил своих нашкодивших дочерей, Листьевой совершенно не понравился. Вон, как растопырила от злости крылья носа, но…на этом все, она сумела угомонить свой норов.

— Никогда более я не стану каким-либо образом взаимодействовать с тобой. — произнесла она явно заготовленную фразочку. — Никак. Даю слово.

Глядя на Катю снизу вверх (я же теперь коротышка…), вопросительно поднял бровь. Точно, мол, не будешь? На это она, с трудом сдерживая раздражение, лишь кивнула.

Мой мерзкий характер, сделавшийся еще более невыносимым из-за подростковых гормонов, требовал от меня того, чтобы так просто Катю я не отпускал, но…

Разве конфликт ради конфликта — это сейчас лучший выбор для меня?

«Стоя на развилке выбора, всегда совершай тот, что сулит тебе самое лучшее из возможного…». — вспомнились мне слова слепого старика, встреченного на остановке возле кладбища.

А затем, вместо старика, память моя вытащила из «чулана» давно минувших событий небольшой эпизод из моей школьной жизни там…

Один из ребят нашего класса пытался, помнится, привлечь внимание понравившейся девицы, нашей с ним одноклассницы, выставляя меня перед ней дурачком (за что немедленно получил зуботычину). Ему почему-то показалось, будто бы я на нее тоже «запал», однако…

Меня вдруг осенило!

— Ну, тогда лады, Кать! — придя в хорошее настроение, я улыбнулся Листьевой и легкомысленно помахал рукой, продолжив затем. — Я больше на тебя не в обиде и прощаю тебе твою выходку…

Не-а! Нанося свой удар по мне, Катя Листьева вовсе даже не целилась в Стёшу. Она не желала ей ничего плохого! Моя лучшая подруга — человек харизматичный, яркий и привлекающий всеобщее внимание. Такие звездочки, как она, постоянно находятся в центре внимания, а остальные, особенно когда дело происходит в подростковом возрасте, изо всех сил тянутся к ним, и эта Катя…

— Стефания Москвина… — негромко произнес я. — Моя лучшая подруга. Моя, слышишь?

…не исключение. Она же банально ревнует меня к Стёше.

Уже отвернувшаяся от меня и отпустившая наконец-то мою кисть Катя, услышав сказанное мной, внезапно вновь уставилась на меня, и в этот раз ее эмоции оказались совершенно ненаигранными. Она практически вышла из себя, вон, как «гуляют» у нее желваки.

Ну да, ревнует к нашей дружбе, желая заполучить мою подругу в единоличное распоряжение, чтобы и ей самой перепало побольше «яркости» от Стёши, а я, по ее мнению, мешаю в этом. Блин, как же это все-таки по-детски, тем более что они даже не знакомы лично.

Недетские детские разборки.

Все верно…

Быстрым взглядом я окинул вполне сформировавшуюся фигуру бывшей теперь уже одноклассницы.

…мы же сейчас в том возрасте, когда тела принадлежат уже считай что взрослым людям, а разум еще во многом остается в детстве. За исключением моего, конечно, хотя…

Я вдруг вспомнил, как недавно сам приревновал Стёшу, увидев то, что она без меня катается с какими-то своими подругами на велосипедах.

За дружбу, как и за любовь, иногда приходится побороться, что и попыталась сделать Катя. И она, дружба эта, как и любовь, опять же, вполне может принести не только радость.

Я вдруг пришел в хорошее расположение духа, ибо получил желаемое!

И «бабки» на съем квартирки от папашки теперь будут, если он не попытается меня «нагреть», конечно. И изгнания из школы «классной», явно меня невзлюбившей, добился. И даже моя лучшая подруга осталась таковой только для меня, а Кате же теперь на глаза ей не стоит попадаться!

— Я подожду вас в машине! — заявила родителям Катя, схватив лежавшие на столе ключи, после чего, обернувшись на моего папашу и произнеся: «до свидания!», быстрым шагом вышла из павильона.

Я несколько раз моргнул, прогоняя воспоминания и возвращаясь в реальность.

— … а затем заехали в банк. — закончил я после некоторой паузы.

— Зачем? — требовательно поинтересовалась родительница.

И эта ее реплика послужила новым триггером для моей памяти…

— За каким еще чертом нам прямо сейчас туда тащиться⁈ — поинтересовался папаша, когда, везя меня домой со «стрелки» с Листьевыми, он остановил авто на перекрестке, аккурат напротив отделения «Сбережения», дожидаясь разрешающего сигнала светофора.

— Я же все сделала ровно так, как вы и просили, уважаемый отец? — меланхоличным тоном поинтересовался я, отвернувшись от него и глядя через стекло, о которое бились капли редкого уже дождя, на людей, что переходили теперь дорогу, спеша по каким-то своим делам или же просто желая поскорее оказаться дома.

— Д-да, Злат… — ответил папаша, до сего момента пребывавший в прекрасном настроении из-за удачной сделки, которая подвернулась для него совершенно случайно. — Да, ты все сделала как надо, молодец.