Злая судьба

На следующий день новости принес уже Креденс Абака. Маленький жилистый Марена Димура явился к Рагнарсону, когда тот, обсуждая бюджет, яростно спорил с членами Совета.

Члены финансового комитета успели довести короля до исступления. Поэтому, увидев на пороге полковника, он рявкнул:

— В чем дело, Креденс?!

Абака терпеть не мог формальностей и без всяких извинений или предисловий заявил:

— Трое пытались убить меня. В парке. Думаю, что ваш шаман-доктор захочет получить их тела. Они той же породы, что и те, которые хотели убить генерала Лиакопулоса.

Рагнарсон негромко выругался. Через двадцать минут он уже был в окружающей тела толпе. Впервые за все время своего правления король вышел в город в сопровождении телохранителей.

— Ты прав, Креденс. Они той же породы.

Браги направил курьера к Вартлоккуру с сообщением о том, что вскоре тот получит три мертвых тела. Он был уверен, что узнать ничего не удастся, но попытаться все же стоило.

— И ты уложил всех троих?

— Они были не очень проворны, — ответил Абака.

— Итак, снова трое, — пробормотал Рагнарсон. — Да, это в духе Праккии. Девятка, разбитая на три тройки. В таком случае не исключена ещё одна попытка. Скажи сэру Гжердраму, что я приказываю ему ходить с охраной до тех пор, пока я лично этого приказа не отменю.

— Будет исполнено, сир, — ответил Абака и затрусил во дворец.

Рагнарсон последовал за ним и вскоре присоединился к Вартлоккуру. Как и следовало ожидать, чародей ничего нового от жмуриков не узнал.

— У меня по-прежнему из головы не выходит Магден Норат, — сказал маг.

— Но, может быть, у него были ученики.

— Возможно. Но маловероятно. Это противоречит нраву колдуна. Он все хранил в тайне.

— Что мы можем сказать об этом нападении?

— Только то, что твой список соответствует действительности.

— Но кто составил его? Во всяком случае, не Норат. Он никогда не встречался ни с одним из моих офицеров.

— Значит, его просто наняли.

— Кто? — с внезапно окаменевшим лицом спросил Рагнарсон.

Чародей начал было что-то говорить, но затем передумал и после короткой паузы заметил:

— У нас всех имеются недруги. И число их возрастает по мере наших успехов. Это похоже на бросок камня к небу. Он возносится все выше и выше, постепенно замедляя движение, и в конечном итоге останавливается.

— Чтобы упасть.

— Верно. Очень печально, но это именно так.

— Неужели я слышу речь оракула?

— Нет. Это всего-навсего не очень удачная метафора. Тем не менее я бы предложил обеспечить охраной всех тех, кто внесен в список. Особенно Гжердрама. Насколько я помню, он следующий.

— Уже сделано. А как насчет тебя?

— О себе я сам могу позаботиться.

— Лиакопулос, видимо, тоже так считал. Впрочем, оставим это. Если ты не желаешь иметь телохранителей, ты их не получишь. К сожалению, мне придется отменить матч-реванш с «Пантерами» и получить порцию проклятий за приказ о дополнительных дежурствах. Тебе удалось найти Майкла?

Рагнарсон начинал беспокоиться. Майклу и раньше случалось исчезать. Но в критические моменты, подобные этому, он никогда не пропадал и всегда находился в Форгреберге.

— Арал напал на его след. Кто-то из его приятелей видел Майкла в Делхагене через несколько дней после нападения на Лиакопулоса.

— Странно.

— В эти дни все выглядит довольно странным.

— Сколько времени ещё осталось у Непанты?

— Две недели. Самое большее — три.

— Психуешь?

— Еще как, — слабо улыбнулся чародей.

— Не волнуйся. С Этрианом у неё никаких осложнений не возникало.

У чародея напряглись плечи.

— Никогда не произноси этого имени, — сказал он.

Рагнарсону крайне не понравился тон, каким были произнесены эти слова.

— Ты, похоже, снова взвиваешься не по делу. Почему, дьявол тебя побери, ты так относишься к Этриану?

У Вартлоккура был такой вид, словно он про себя считает до десяти.

— Какая-то пчелка, видимо, ужалила Непанту в головку. Не знаю почему, но моя супруга решила, что Этриан все ещё жив. Полагает, что нам следует начать его поиски.

— А что известно тебе? Может быть, он действительно жив?

— Не знаю.

Если Этриан жив, то это объясняет странное поведение чародея в последнее время, подумал Браги. Может быть, между Этрианом и Избавителем есть связь? Тогда становится понятным, почему Вартлоккур отказывается говорить о последнем.

— Пару недель тому назад ты мне сказал…

— Знаю. — Губы чародея побелели от напряжения, было заметно, что он едва сдерживает себя. — Сейчас не время ломать голову над всем этим. Нам предстоит рождение младенца.

— А мне кажется, что ты от чего-то пытаешься спрятаться, хотя тебе лучше других ясно, что от судьбы не укрыться. Неужели ты даже не желаешь взглянуть? Может быть, ты надеешься, что она обо всем забудет?

— Рагнарсон!

— Ты не можешь сложить два и два! Сам создаешь себе трудности. Ладно, пока оставим тему. Я загляну позже, чтобы узнать, пришел ли ты в себя, чтобы задуматься как следует и попробовать выяснить…

— Там нечего выяснять!