Злая судьба

— Но кто может приказывать принцессе?

— Приказа как такового не было. Скорее, мы можем назвать это советом. Ваш чародей посоветовал ей не прибегать к помощи силы.

— Вартлоккур?

— Да. Он обещал не вмешиваться, если мы не станем использовать Силу. Я не понял это тогда и не стану притворяться, что понимаю сегодня. Он был рядом с вами по меньшей мере десять лет. Почему он вдруг вас бросил?

— Личный конфликт, как мне кажется. Но до конца я и сам не все понимаю. Так или иначе, но я — здесь. Пленник. И видимо, пожизненно. Не так ли?

Ших-кай утвердительно кивнул и сказал:

— Ваш плен не станет обременительным. К вам никто не будет относиться, как к военному трофею или чему-то иному в этом роде. Вы будете жить в комфорте. Вам просто не позволено будет вернуться домой.

— А если я дам вам слово? — спросил Браги. Он вспомнил о Ширили и погрузился в меланхолию. Неужели им теперь никогда не суждено встретятся? Печально.

— Боюсь, что это невозможно, — улыбнулся Ших-кай. — Совет тервола давным-давно вынес определение, что вы являетесь самым опасным врагом Империи. После встречи с вашим войском, которое, находясь в невыгодном положении, сумело обескровить мои легионы, я склонен согласиться с решением Совета. Я был обязан вам жизнью. Не требуйте у меня большего.

Рагнарсон ответил ему улыбкой. Казалось, что они хорошо понимают друг друга.

— Я думал о женщине. Мне очень её не хватает.

— Она стала королевой и на удивление успешно наводит в стране порядок.

Браги гнал от себя все мысли о Кавелине и поэтому позволил себе лишь одно замечание:

— Я говорю не об Ингер. Наши с ней пути разошлись ещё до того, как я двинулся на восток. Я думал о… об одной знакомой девушке. Именно её мне очень не хватает. Между нами возникли какие-то особенные отношения.

Ших-кай снова заходил по комнате.

— Возможно, мне что-нибудь удастся для вас сделать, — произнес он после более чем минутного молчания. — Обсудим эту проблему позже. После того, как я все хорошенько обдумаю. Пока отдыхайте. Вам надо как следует поправиться, а на это уйдет немало времени, — закончил Ших-кай и осторожно извлек подушки из-за спины Рагнарсона.

Когда Ших-кай повернулся, чтобы уйти, Браги сказал:

— Лорд Ссу-ма, а вы ведь в большом порядке.

Ших-кай вопросительно вскинул брови.

— Я просто хочу сказать, что мне крайне приятно встретить среди тервола порядочного человека.

— Благодарю вас, — с улыбкой произнес Ших-кай. — Хотя не думаю, что мои коллеги встретили бы ваши слова с восторгом.

— Боюсь, вы правы.

Пребывание в доме Сама Чордина оказалось для Ширили невыносимо тягостным. Она вся изнервничалась, беспокоясь о короле и одновременно отбиваясь от домогательств толстяка.

— Крис, — как-то утром сказала она, — если мы здесь ещё хоть немного задержимся, я сойду с ума.

— Зачем нам здесь оставаться? Мы можем вернуться домой.

— Домой? Но это же невозможно.

— Не так давно я говорила с Аралом. Ингер все ещё считает, что мы все умерли. Об этом Аралу сказал какой-то Марена Димура. Креденс хочет, чтобы мы вернулись и доказали, что вполне живы. Это даст ему возможность собрать под свои знамена больше людей.

— Ты хочешь сказать, что Креденс намерен объявить претендентом маленького Браги?

— Да.

— Но он вполне мог сделать это, пока мы находимся здесь. Дети слишком малы для того, чтобы жить в лесах наподобие Марена Димура. А по-иному нам в Кавелине не выжить. Я могла бы пойти на это, если бы в этом был хоть какой-то смысл… — Она разрыдалась, не закончив фразы.

— Что с тобой?

— Крис, я не могу без него. Мы так мало времени провели вместе, но у меня такое состояние, что у меня вырвали сердце. Не могу поверить, что его больше нет.

Кристен привлекла к себе подругу и прошептала:

— Знаю. Знаю. Мне это тоже кажется невероятным. Но, видимо, нам придется с этим смириться.

— А я смиряться не желаю. Я хочу получить то, что мне получить уже никогда не удастся. А политику ненавижу!

— Успокойся. — Раздался громкий стук в дверь, и Кристен спросила:

— Кто там?

— Слагбейт, госпожа. У меня для вас письмо от капитана Требилкока.

Ширили вытерла слезы, и обе женщины подошли к двери. Слаг передал Кристен пакет и, заметив покрасневшие глаза Ширили, спросил:

— Что-то не так? Может быть, я смогу вам помочь?

— Скажи Чордину, чтобы он оставил Ширили в покое, — выпалила Кристен.

— Неужели он опять к ней приставал? Я перешибу ему ноги!

— Нет-нет. Просто скажи ему, чтобы он отвалил от нее. Ноги перешибать не надо. Он нам ещё нужен.

— Я с ним потолкую, — ответил Слагбейт и отошел с мрачным видом.

Кристен вскрыла пакет. Письмо Майкла оказалось длинным, путаным и местами противоречивым. Временами оно походило на дневниковое описание текущих событий. Майкл делился своими сомнениями и страхами. Писал он и том, какие сражения ему приходится выдерживать со своей совестью. Послание, видимо, в какой-то степени заменяло Требилкоку его утренние беседы с Аралом Дантисом во время конных прогулок.

— О чем он пишет? — потеряв терпение, спросила Ширили.