Зимопись. Книга пятая. Как я был невестором

Советы молодой командирше не понадобились. Распределив часовых, она привязала себя к колышку с проушиной, свернулась калачиком и мгновенно отключилась.

Я тихо поднялся.

– Стоять! – Из недр закутанной фигуры вылетел тонкий клинок и замер у моей шеи.

– Я по надобности.

Взгляд замершего лица смягчился, испепеляющий огонь погас.

– По малой?

Я кивнул.

– Отвернись и делай. – Она снова закуталась. – С места не сходить.

– Как скажете.

Я не стал артачиться. Так же как ерепениться, хорохориться и выкобениваться. А может быть и стал. О, святые Яндекс и Гугл, как же трудно без вашего карманного всезнания.

Обрыв, конечно, обрыв, и то, что соседка вроде бы не смотрит (хотя – поди проверь) – это хорошо. А как объяснить боевой тетке, которая привыкла к райским условиям низин, что справление малой нужды вблизи лежащего соседа и сильный ветер – понятия иногда совсем не совместимые? Плевать, у меня приказ. Перед любой фразой нужно думать, а если фраза приказная – тем более. Я только слегка повернулся, чтоб обжигающая струя летела куда угодно, но не на меня. Уже представлял анекдотический разговор, что просто обязан был состояться:

«Дождь?» – «Увы, нет. Ветер».

Крутой ответ остался незадействованным. Выглянув, святая сестра поморщилась и снова свернулась в комок, обратившись в смесь личинки и мумии. Накидка от холода не спасала, навес беспощадно трепало, а ночь только начиналась. Сестра Вероника сделала нужные выводы, и когда я закончил, последовал новый приказ:

– Ложись со мной. Если попробуешь дотронуться до оружия или без разрешения подняться, скормлю волкам.

– Как скажете, – объявил я, соглашаясь сразу и без раздумий.

Опять приснопамятное: «Один индеец под одеялом замерзает, два индейца под одеялом не замерзают». Ничего не имею против, если это не идет наперекор совести и способствует выживанию.

Едва присоседился к жертве обстоятельств в лице морозов и меня, как жертва решила не выглядеть жертвой.

– Не так, – объявила она, разворачиваясь.

Пришлось устроиться к ней спиной. Сзади меня словно обтекла и впитала гибкая губка, сверху завернула накидка, и через несколько минут синхронизировался теплообмен, обрадовавшийся новым мощностям.

А вот глаза лучше сразу закрыть, чтоб не выдерживать десятки завистливых взглядов. Но душа болела: зачем оставлять неподготовленных людей на морозе, если существует простое решение, только что подтвержденное практикой?

– Вообще-то, всем желательно сбиться в кучу. Можно замерзнуть, – сообщил я.

– Мы и так замерзли. – Сестра Вероника еще теснее прижалась.

– Имею в виду – насмерть.

– Если кто-то заболеет, у меня с собой средство против простуды. Но не заболеют. Не зря всю жизнь тренируются.

Вот они какие, янычары страны башен. Даже не болеют. Худшим последствием холода мои спутники считают простуду, а о том, что замерзнуть можно насмерть, просто не догадываются. Пусть так и будет, ведь в порыве человеколюбия я забыл главное: они идут к Малику, и чем меньше их окажется в дееспособном виде на той стороне горы, тем лучше. Эта мысль успокоила, и я уснул.

Ощущение, что меня душат, вырвало из сна. Я дернулся, но тут же получил пинка за чересчур резкое движение, а стиснутое тело сдавило будто клещами. Мы лежали в прежней позе, только на бедре у меня располагалась перекинутая нога, а на груди грелись обвившие руки. Нижняя больно давила на кадык. Я закашлялся, вытянул шею и обнаружил, что кроме нас никто не спит.

– Что это? – Голова проснувшейся от моего рывка Вероники тоже поднялась.

Удивление на ее лице быстро сменилось опасливым смятением. Ни святая сестра, ни царберы не понимали происходящего. Как говорится, хоть стой, хоть падай.

– Обычный снег. – Я слизал с руки единственную долетевшую до меня снежинку. – В горах такое бывает.

– Он опасен?

– Это дождь, который замерз по дороге.

Всего несколько снежинок, а устроили такой переполох. Что будет, если повалит по-настоящему?

Поудивлявшись, отряд вновь улегся. На этот раз командирша доверила мне свой тыл.

– Смотри у меня! – Последовало напоминание о суровой угрозе.

– Куда уж в таких условиях, – честно ответил я.

Поразмыслив над словами, святая сестра позволила себе улыбнуться.

– А ты не так прост.

– И вы не так просты.

Это не было комплиментом, мои пальцы в эту минуту ощупывали кольчугу – пришелицу из другого мира. Откуда здесь сталь и другие технологии?! Возможно, артефакты приносит секретная торговля с более развитой цивилизацией. Где такая может находиться: за горами, за морями, или в другом измерении? Хорошо, если существует еще один портал. Тогда почему кроме нескольких предметов эта цивилизация больше ничего не поставляет или не производит?

Стоп. Если я чего-то не видел, не означает, что этого нет.

– Неплохо держишься в присутствии старшей по полу, званию и положению, – донеслось в ответ на уже забытое.

Хорошо, не добавила «и по возрасту». Ведь тоже правда, но меж стиснутых обстоятельствами представителей разных лагерей чувственности такое вслух не говорят. Даже здесь. Несмотря на весь их феминистский выпендрёж.