Зимопись. Книга первая. Как я был девочкой

От Варвары уворачиваться оказалось проще. Плохо, что Аглая не давала играть нормально, постоянно подпихивала вперед. Оказавшись за спиной водящей, я на миг успокоился… и врезался в нее, посланный толчком сзади. Обрадованная Варвара обернулась, руки попытались схватить меня за что возможно. Я отбил их в стороны.

– Так не играю. Это не по правилам.

Варвара обиженно стянула повязку.

– Тогда играем в желайки. – Аглая отвернулась к двери. – Готовы?

– Готовы! – ответила за ее спиной Варвара, и указательный палец направился на меня.

– Этому – поцеловать меня в губы!

Лицо с горящими угольками глаз радостно обернулось… и скисло, угольки потухли, зажглись темные звездочки гнева. Аглая снисходительно выставила мордочку: ну, давай уже, что ли, раз так получилось.

У нас эта игра называлась «фанты». И еще: до сего момента я никогда в жизни не целовался. Имеются в виду не мама с бабушкой.

Мои губы ткнулись в сухую алую твердь и попытались втянуть, как делали все в телевизоре. Аглая ядовито отстранилась.

– Следующий! – На нас снова смотрел ее недовольный затылок. – Этого я отшлепаю, потому что у меня плохое настроение!

Варвара выбрала Елистрата. Войник покорно развернулся к стене, согнул спину, приподнял пальцами юбку. Плюнув в ладонь, Аглая так припечатала войнику, что звон пошел. Варвара довольно смеялась, заскоки подружки если не восхищали ее, то явно не возмущали. Савва с жадностью наблюдал, радуясь, что досталось не ему.

Н-да уж. Фантазия у местных бедна, как только что купленный стационарный компьютер. Залимонить бы так ее ночному величеству, глядишь, и воображение проснулось бы. Говорят, ремень хорошо помогает.

– Этому, – Аглая вновь отвернулась, – пронести меня на загривке через поле и обратно.

В момент оглашения рука Варвары дернулась, перепрыгивая с изначальной себя на стоявшего рядом Савву. Тот промолчал. Смолчал и я. Варвару жалко, еще сломается под такой лошадью. И всех жалко: Аглая, жаждавшая игр с кавалерами, окрысится, и на нас обрушится новая придуманная гадость.

Савва перелез через окно, земля с жалобным писком промялась под жестко упершимися ступнями, голова со стриженым затылком склонилась в сторону поля: карета подана. Ночная хозяйка школы с удовольствием оседлала подставленную шею.

Стража снова не обратила внимания на гуляния ночной королевы.

Когда «лошадка» с наездницей вернулись, настроение Аглаи парило в небесах. И фантазия проснулась. Да еще как.

– Этому, – задала она новую задачку, – зайти в комнату папринция и помахать нам из окна!

Палец ее напарницы злодейски указывал на меня.

Ну и пойду, решил я. Спит – выполню задание. Не спит – расскажу про летающий в темноте нож.

Провожали меня как героя. Добавлю: как героя в последний путь.

– Где? – глухо спросил я, как можно тише ступая по коридору.

– Вот.

Нужная дверь оказалась через три других. Я резко выдохнул и потянул нащупанную ручку на себя.

Папринций спал. Кровать у него оказалась вполне земная (если вспомнить мою Землю) – деревянная, высокая, с мягким матрасом. В остальном – просто красивая комната местного жителя. Ни телевизоров, ни компьютеров, ни даже видеопроигрывателей.

В окне, боясь подойти, сигналили мне выбравшиеся на улицу игроки. Вдруг стало не до них. Кое-что привлекло взгляд. Очень важное кое-что. На тумбочке рядом с кроватью лежало развернутым то, что папринций рассматривал перед сном. А именно: схема воздушного шара.

Глава 13

Несколько раз махнув веселой компании об исполнении задания, я неслышно затворил за собой дверь и направил стопы в родные пенаты. Игруны пусть развлекаются без меня. Учитывая предостережение дяди Люсика, от них вообще нужно держаться подальше. Надо бы еще прояснить почему.

Дверь вновь отнеслась с пониманием и совершила подвиг – приоткрылась бесшумно. На мое счастье, Зарина спала. Видно, что ждала до последнего. Даже во сне она держала руку на моем придвинутом лежаке. Заботливая, однако.

Ладошка соседки была возвращена на законную половину. Я тревожно замер: проснется? Маленькие губки сладко плямкнули, сонный пальчик почесал нос, реснички дрогнули, но не открылись. Пронесло.

Красивых снов, как здесь говорят. Кстати, хорошо говорят. Лайк.

Зная, что никто не видит, я потянулся со смачным хрустом и еще раз обернулся, намереваясь раздеться с удовольствием: широким махом скинуть штаны, как недавно Зарина – упав на спину поперек лежака, одним движением вверх.

Упс. На меня глядели два грустных глаза человека, обманутого в лучших чувствах. Зарина смотрела прямо в глаза – глаза предавшего друга. Как расценивать иначе? Лежаки сдвинули, все дела сделали, болтай – не хочу. А я, мерзавец, ушел играть с другими. Одно слово, предатель. Ну, в ее представлении – предательница.

Детский сад какой-то. Еще прощения просить придется. Нетушки. Плотно завернувшись, я улегся на спину и уставился в потолок. Балки и бревенчатый настил выглядели надежно. Можно спать спокойно. Если дадут. Но не дадут.

– У Карины есть на примете мальчик… – заговорила Зарина.

Начинается. Я закрыл глаза. Не помогло.

– Говорит, хороший. Правильный. Если сложится, станет ее первым мужем.