Зимний сон Малинки

Кто и на кого похож — не поняла. Как не поняла и самой шутки — видимо, парень изрядно выпил. Но напряглась, отложив столовые приборы на тарелку. Заметив, как в свою очередь напрягся Димка, прямо глядя на знакомого, поднялась, улыбнулась и протянула незнакомцу руку. Не хватало еще, чтобы у Гордеева были неприятности по моей вине! Или слухи пошли!

— Здравствуйте, я Мария, одноклассница Димы. Мы с ним сто лет не виделись, а тут случайно встретились. Вот и решили посидеть, поговорить. Сами знаете, как это иногда бывает, когда есть что вспомнить…

Парень руку пожал, но отпустил не сразу. Дал себе время меня рассмотреть и оценить.

— Нет, не знаю. Интересно, наверное?

Это прозвучало с любопытством и со странным подтекстом, от которого мне стало не по себе. Гадко как-то.

Голос Димки просел.

— Маша, сядь, пожалуйста! А тебе, Влад, пора идти. Всего хорошего!

— Что? — это удивился парень. Обстановка за столом словно опустилась до точки замерзания и дети тоже застыли.

— Я сказал, — холодно ответил Гордеев, развернувшись к знакомому, — если ты не понял: не твоего ума дело с кем я здесь сижу. Рад был тебя видеть, а сейчас я занят. В следующий раз, когда захочешь подойти, уважай мое личное время.

Ответ прозвучал бесспорно грубо и я уже испугалась, что быть ссоре, но парень посмотрел на Димку и вдруг рассмеялся.

— Ладно, как скажешь, Дима. Еще пересечемся!

Он обнял девушку и направился к выходу. А я как стояла, так и села, не зная, что сказать. Осадок от встречи остался такой же неприятный, как выражение лица Влада. Хорошо, что защебетали малинки, тут же позабыв о незнакомце.

— Мама, а можно нам какао, мы уже все съели!

— Мама, такие сливки вкусные, хочешь лизнуть?

Я посмотрела на Гордеева. Он смотрел на меня. Не знаю, о чем думал, но явно никуда не спешил. Я душой чувствовала, что за любопытством его знакомого что-то стояло, но что именно — думать не хотела. Не для меня эти мысли и уж точно — ответы на незаданные вопросы.

Похоже, мне просто пора домой.

— Да, пейте, дети, — сказала, погладив деток по головкам. — Нам скоро пора уходить.

В горле пересохло, и пропал аппетит. Я потянулась к бокалу с соком, как вдруг Гордеев подался вперед и накрыл горячей ладонью мои пальцы, заставив вздрогнуть от неожиданности.

— Маша, забудь! И больше никогда не оправдывайся! Я знаю, что делаю.

Глава 31

Похоже, он и правда знал. Подозвав официанта, попросил его упаковать с собой десерт и попросил счет. Всю дорогу к дому молчал, позволяя малинкам без умолку щебетать, а когда пришла пора прощаться, вручил мне в руки пакет с угощением.

— Спасибо за вечер, Маша.

Я помялась. Почему-то возражать расхотелось. Особенно после того, как он осадил парня. Да и ужин в целом удался, пусть и оказался незапланированно-случайным. Во всяком случае, дети точно остались довольны.

— Это тебе спасибо. — Я обняла малинок. — Дети, что надо сказать дяде Диме?

— Спасибо!

— Спасибо, дядя Дима! А ты еще приедешь? — это спросила Дашка, и я чуть не упала в сугроб от вопроса дочери.

Спасибо Лешка выручил. Задергал за руку, заглядывая в лицо.

— Ма-ам, а я в туалет хочу! Мама, ну пошли домой!

В таких делах сын не шутил, и следовало поторопиться. Да и поздно уже для прогулки, самое время возвращаться в дом и укладывать детей спать.

— Сейчас, уже идем, сынок. Я только попрощаюсь.

Я отступила в сторону подъезда и обернулась к Гордееву.

— Ну, пока? — неожиданно для себя улыбнулась. Если и случилась какая-то неловкость в ресторане по моей вине — не хотелось, чтобы он о ней помнил. — Мне пора.

Гордеев стоял молчаливый и серьезный, сунув руки в карманы расстегнутого пальто, словно его не брал холод, и так же серьезно ответил:

— До завтра, Маша. Идите скорее, а то замерзните.

И мы ушли.

Я больше не оборачивалась, но пока поднималась в квартиру с сумкой и пакетом в руках, думала о том, какие же мы все-таки странные создания — женщины. Сами себя понять не можем, куда уж там мужчинам. Вот даже взять сегодняшний вечер, меня и Гордеева. Сначала я возмущалась, что в этом вечере появился Димка, потом боролась с гордостью, а когда пришло время расставаться, неожиданно поняла, что расставаться-то совсем не хочется. Вот нисколечко. А хочется совсем другого — того, о чем говорила Феечка. Снова забыться в ночи и ни о чем не думать. Ни о людях, ни о слухах, ни о том, что с нами будет после. Но малинки тянули домой, завтра ждала рабочая суббота, а значит, следовало помнить, что я прежде всего мама, которой надо прокормить свою маленькую семью.

Вернувшись в квартиру, раздела детей, выкупала их и уложила спать — они бедняжки за долгий день в детском саду так устали, что, оказавшись в кроватках, практически сразу же уснули. Уже сама, расчесавшись и переодевшись ко сну в ночную рубашку в горошек, по какому-то наитию подошла к кухонному окну и выглянула на улицу — черный Porshe все еще стоял под окнами. Такой же вызывающе-гордый и серьезный, как его хозяин.

Странный Гордеев, знать бы, что у тебя в голове. Ведь наверняка тебе есть куда возвращаться. А может, даже есть к кому. Так почему ты все еще здесь?