Зимний сон Малинки

— Эй, Машка! Ты чего выскочила из кабинета, как ужаленная? — выглянул Юрка из загородки. Почесал любопытный нос. — Наш тебя что, отчитал? — и такая жажда новостей в глазах, хоть бери и корми ложкой. Все проглотит.

— Еще как! — соврала как на духу. Даже глазом не моргнула. — Ух, и злющий. По первое число!

— За что?! — изумился Шляпкин. Чуть со стула не упал.

— А за все! Где наш отчет по «СНиПТехПромГазу», по всем последним проектам? Нет его. А кто обещал еще неделю назад сдать?

— Э-э, ну я.

— Вот! А не сдал!

— Где рациональные предложения по участию в тендерах и анализ рынка от перспективных инженеров?

— Х-м, нету. Пока.

— То-то же! А еще такой говорит мне: много болтаете на рабочем месте, Малинкина, я все вижу. Премии не хочешь, Мария? Так я лишу!

— А еще? Что? — глаза Юрки распахнулись. Премию мы все ждали, как восьмое чудо света. Не очень-то «СНиПТехПромГаз» нас баловал.

Я вздохнула.

— Сказал, что если еще раз увидит, как Шляпкин тырит его любимое кофе — самолично с ним в подъезде разберется. Как мужчина с мужчиной!

— Да ты что? — сглотнул Юрка, втянув шею за перегородку — только глаза остались. — Так и сказал?

— Ага.

— А как он узнал-то? Я же никому не говорил. — Шляпкин сообразил, что проболтался и покраснел. — Ну, подумаешь, — шмыгнул носом, — взял пару раз. Да он его сам глушит литрами! Жалко ему, что ли?

— Так он и покупает для нас, потому что не жалко. Разве нет? — я посмотрела на друга с укором. — И себе покупает. Эх, Юрка, — покачала головой. — Шляпа ты! Ничему тебя жизнь не учит. В чужом огороде капуста всегда вкуснее.

— Ты на что это намекаешь, Машка? Что я козерог?

— Я не намекаю, а прямо говорю. Кончай халявничать! Не хватало еще, чтобы Дмитрий Александрович нас всех за тебя пропесочил!

Сколько мы на прошлой работе пытались Шляпкина отучить заглядывать в чужие шкафчики — не получилось. Холостяк Юрка жил в общежитии с пятнадцати лет и вечно у него не было ни чая, ни сахара, ни кофе. Благо коллектив женский — разве единственному мужчине откажешь? Вот и здесь который раз замечала, что кофе у Юрки пах подозрительно вкусно, как гордеевский — с легким оттенком шоколада и миндаля. Причем последние дни все чаще.

— Да пошутила я! — сжалилась над парнем, увидев, как он сошел с лица и побледнел. — Выдохни, Шляпкин. Не заметил он. А вот отчет и анализ надо сделать! Совесть имей, я сейчас за списки засяду, одна не справлюсь.

— Ну, Машка… Ну, подруга… Я тебе припомню!

— Ага, — я отвернулась, дернула мышкой, активируя документ, и стала печатать, — вот как печенье мое будешь трескать, так обязательно и припомни. Кстати, у меня сегодня вкусное, хотела тебя угостить. Привезла из командировки.

Цок-цок-цок.

Из кабинета Гордеева выскочила красная как помидор Леночка и промчалась мимо — даже не посмотрела в мою сторону. И, конечно же, не извинилась. Ну и ладно, как-нибудь и без ее извинений проживу! Я вздохнула, разогналась и уже через пять минут с головой ушла в работу, напрочь позабыв о Петуховой. Объем предстоял большой, на носу маячил Новый год и Буряк переживал. А еще хотелось к празднику все подогнать и с чистой совестью уехать с малинками в деревню к бабушке. Отоспаться там и покатать детвору на санках.

Ох, не нюхал Шляпкин шанежки моей бабули на молочке. Такая вкуснота-а…

Заработалась так, что и не заметила, как на моем столе оказалась чашка с горячим кофе. Защекотала ноздри ароматом сладкого миндаля. Увидев ее, я огляделась, поднялась со стула и заглянула за перегородку к Шляпкину. Покосилась подозрительно на парня, который так усердно выводил на экране монитора красно-зеленый график, что даже не моргал.

Хм, странно.

Глава 28

Хм, странно.

Что это случилось с Юркой? Подлизывается ко мне или, может, проверяет? Что он еще придумал?

А потом внезапно догадалась — чашка-то Димкина. Та самая, белая, фигурная, на которую я водружала должностные инструкции. А как догадалась, так рот и открыла. Неужели это Гордеев ее сам принес? Мне?!

Да нет, быть такого не может. Он же занят, да и вообще, гости в отделе ожидаются, вон сколько шумихи вокруг. Разве до подобной ему ерунды? Но кофе стоял перед носом, исходил паром и пах восхитительно…

В общем, я подумала-подумала и выпила. Отнесла чашку на кухоньку, но, конечно, Димку там не застала. Зато печеньем подкрепилась и Юрке оставила.

А после обеда в отдел заглянули обещанные важные гости — делегация из шести мужчин, среди которых находился переводчик и наш технический директор Вадим Спиридонович — отец Петуховой. Кто из них был генеральным, так и не поняла, но один из мужчин мне показался смутно знакомым. Компания важно прошествовала по отделу и скрылась в кабинете шефа. Через час все вышли и забрали Гордеева с собой. До конца рабочего дня он так и не вернулся, а когда уже дома я легла спать — на телефон упало сообщение от знакомого абонента.

«Спокойной ночи, Малина…»

И троеточие в конце. Он что, издевается? И как мне теперь уснуть?