Зимние апельсины

— Это ничего не оправдывает. Я мог убить его и никогда бы не узнал, что ты говорил правду. Я до самой смерти думал бы, что помог, а ты бы никогда меня не простил.

— Может быть, — а может быть, в конечном счете Джейсон начал бы верить, что Дилан прав. Может, он начал бы сомневаться в собственном здравомыслии. Эта мысль встревожила его, но это не имело значения. — Ты его не убил. И благодаря тебе, он свободен. Этого могло никогда и не случиться, если бы не ты.

— От этого мне не легче.

Джейсон откинулся на подушки, размышляя. Он понимал чувство вины Дилана и знал, что если бы все разрешилось иначе, он был бы в ярости. И все же сейчас, зная, что Бен мирно спит в соседней палате, зная, что им дарована возможность настоящего будущего вместе, он не испытывал ничего, кроме благодарности. Он протянул руку и сжал ладонь Дилана.

— Ты прощен. И более того, я благодарен. Неважно, сложилось ли все так, как ты хотел, или нет, я знаю — в сердце у тебя были благие намерения, — кроме того, судя по выражению на лице Дилана, он и так будет наказывать себя достаточно долго.

Дилан подвинулся ближе, уставившись на их переплетенные пальцы.

— Мне стоит поздравить тебя с успешным исполнением роли после Дня Благодарения, — Дилан почти улыбнулся. — Твой маленький срыв. Мне даже жалко, что это видел только я. Ты бы выиграл Оскар.

Джейсон рассмеялся, хоть от этого и болела голова.

— Я чувствую себя виноватым за это, но ты не хотел слышать правду. Мне пришлось придумать ложь, которая пришлась бы тебе по вкусу.

— Поделом мне, наверное, — Дилан вздохнул и встал. — Мне лучше уйти, чтобы ты смог повидаться с Беном. Он один раз просыпался, но им пришлось усыпить его обратно. У него случилась паническая атака, и это спровоцировало приступ астмы. А может, наоборот. В любом случае, он скоро снова проснется, и все наверняка пройдет лучше, если ты будешь рядом, — он провел большим пальцем по его плечу. — Я поселился в отеле за углом. Подумал, что останусь здесь как минимум до тех пор, пока тебя не выпишут, так что звони, если что-то понадобится.

— Позвоню. Спасибо.

Дилан поколебался. Наконец, сделал шаг вперед и накрыл ладонью щеку Джейсона. Наклонился и нежно поцеловал его.

— Скажи мне еще раз, что между нами все хорошо.

— Все в норме. Обещаю.

— А все те вещи, которые ты наговорил мне по телефону про то, что больше никогда не желаешь меня видеть?

— Я не хотел, чтобы ты приехал и посчитал меня чокнутым. Но я бы безумно скучал по тебе.

— Ладно. Ты же знаешь, что я люблю тебя, верно?

— Знаю. И я тоже люблю тебя.

— Ага, — тихо сказал Дилан, и Джейсон впервые заметил в его голосе нотки сожаления. — Но не так, как раньше.

— Нет, — признался Джейсон. — Не так, как раньше.

— Но мы все равно друзья?

— Как никогда раньше.

Дилан кивнул и снова поцеловал Джейсона — сначала в лоб, затем в кончик носа, затем наконец в губы. Его губы задержались на губах Джейсона, словно он боялся отстраниться.

— Хорошо, — сказал он наконец. — С этим я могу жить.

— И я тоже, — прошептал Джейсон себе под нос, когда Дилан вышел из комнаты. Приятно было знать, что он наконец-то мог принять то единственное, что изначально предлагал Дилан — дружбу. — И я тоже.

***

Спросив о Джоне Доу, а не о Бенджамине Уорде, Джейсон без проблем получил информацию о Бене. Медсестра, принесшая ему ланч, сказала, что Джон Доу лежит буквально в соседней палате. Она также подтвердила слова Дилана: Бен один раз пришел в себя, но у него немедленно случилась такая сильная паническая атака, что доктора решили усыпить его обратно.

Она пожала плечами.

— Будем надеяться, в этот раз он будет спокойнее.

Никак нельзя было объяснить медсестре, насколько тревожным весь этот инцидент, наверное, был для Бена.

— Можно мне пойти в его палату? Думаю, мое присутствие поможет.

— Конечно. Можете даже попытаться разбудить его, если хотите. Все равно уже почти пора.

Джейсон покосился на тарелку со своим ланчем. Он не был голоден, но Бен после ста пятидесяти лет наверняка проголодался.

Остатки шара кучкой лежали на столике в палате Бена. Бен все еще спал, его грудь размеренно поднималась и опускалась. И Джейсон впервые заметил легкий розовый румянец на щеках Бена, окрасивший его болезненную бледность. Он действительно выглядел как Спящая Красавица. С помощью современной медицины и небольшого количества солнечного света он станет абсолютно сногсшибательным.

— Привет, — тихо сказал Джейсон, целуя Бена в лоб. — Можешь просыпаться.

Веки Бена затрепетали и медленно открылись. Его взгляд упал на кучу мониторов у кровати. Он медленно повернулся, широко раскрыв глаза, пока его взгляд не остановился на Джейсоне.

— Это реально?

— Реально.

Бен закрыл глаза и положил руку на свою грудь.

— О Боже, — выдохнул он. Не с удивлением, радостью или изумлением, а со страхом. Его дыхание сделалось частым. Писк сердечного монитора ускорился.

— Эй, — успокаивающе протянул Джейсон, гладя Бена по руке. — Успокойся. Все будет хорошо.

— Не будет. Я не хочу просыпаться. Я хочу спать вечно.

Такое Джейсон ожидал услышать в последнюю очередь.