Зигзаги судьбы

Закончив заказанный репортаж и получив за него не только солидную плату, но и похвалу за качество работы, я смог расширить сферу обслуживания. Заказав из Австралии всё, что было нужно, я занялся портретами и выпуском простых чёрно-белых открыток. Это вызвало неожиданный наплыв клиентов. Не только белые, но и туземцы хотели запечатлеть свои личности с помощью «Маета билонг пикча». Пришлось заказывать плёнку и бумагу авиапочтой, целыми ящиками. Мне было досадно, что у меня только две руки. Работать приходилось ночами, так как днём я только фотографировал и проявлял. На помощь жены рассчитывать было нельзя. Жена ожидала первого ребёнка, и чтобы избежать беды (настоящего госпиталя в Маданге не было), мы решили, что будет лучше, если она полетит домой в Германию, где будет под надзором настоящих врачей. Там она пробыла целый год!

В Германии её начала трясти лихорадка. Врачи не могли понять, что за недуг отнимает все её силы. (Сказать честно, мы и сами не думали, что мы можем подхватить тропическую малярию, никто нам об этом не говорил!). К счастью, посетившая госпиталь монашка, разговорилась с Трудой, когда она была в сознании, и узнала, что та была в тропиках. Монашка, бывшая миссионерка, подсказала врачам болезнь. Врачам с помощью переливания крови и новейших лекарств удалось сохранить Труде жизнь. Наш сын Ян родился в положенное время и вполне здоровым.

В отсутствие жены я спал либо в студии, либо под открытым небом, благо было тепло, но женщине с ребёнком так жить и спать не полагается. Надо было строить дом!

Мне удалось взять в аренду участок земли на самом берегу океана. Он принадлежал большому торговому обществу «Бэрнс Филлип». Никто этим участком не интересовался — он был маленьким и узким, лежал между дорогой и океаном. Подписав контракт на 90 лет, я начал планировку нашего будущего дома, студии и магазина. Да, магазина! Появился спрос на фотоаппараты и плёнки.

Я буквально разрывался на части, но при этом старался «не потерять лицо», выполняя заказы как европейцев, так и туземцев.

Вспомнив своё увлечение аквалангом, я заказал и получил из Германии и Англии последние модели подводно-дыхательных систем вместе со специальным компрессором. Был основан «Кружок подводных исследователей». Мой бюджет не позволял приобрести бывшие тогда в ходу подводные фотокамеры. Чтобы преодолеть это препятствие, я изготовил из гильзы стосемидесятипяти-миллиметрового снаряда, что-то вроде водонепроницаемого цилиндра с внешним управлением для камеры. Успех был полный! Выставив снимки акул в моей студии, я получил заказ от одной страховой компании сфотографировать детали затонувшего на глубине 15 метров судёнышка. Со своими снимками мне потом пришлось выступать в качестве свидетеля, отвечая на разные каверзные вопросы судьи. Мне это не очень понравилось, но моя слава как «подводника» полетела впереди меня самого. Два крупных контракта позволили мне подправить мои финансовые дела.

Согласно первому мне надлежало найти и подцепить на трос около 300 метров тяжёлой корабельной якорной цепи с огромным якорем. Мне были даны компасные пеленги и обещание выплатить 300 фунтов стерлингов за прикрепление троса к потерянной цепи. Первый раз пришлось мне нырять на глубину в пятьдесят три метра (а это уже опасная глубина!). Прочитав всё, что я смог по теме глубоководных погружений, и подстраховав себя несколькими запасными цилиндрами сжатого воздуха, я бросил якорь на месте предполагаемого падения цепи, привязал себя верёвкой к плоту, с которого нырял, и бухнулся в воду. Это было в узком, но глубоком проливе между островом и гаванью. Течение во время приливов и отливов было таким сильным, что мне, чтобы опускаться вертикально, нужно было держаться за мой якорный трос и, болтаясь, как флаг на сильном ветру, подтягиваться в глубину, где движение воды не было таким сильным. Несколько дней ушло на попытки достичь дна и, оставаясь там не более одной минуты (у меня не было возможности для декомпрессии после более длительного пребывания на такой глубине), подниматься назад вверх так медленно, чтобы не обогнать выдыхаемые мною пузырьки воздуха.

Неделю спустя мне повезло! Я нашёл под илом цепь и прицепил её к моему тросу. Оставив на поверхности хорошо заметный поплавок, пошёл я домой, предвкушая полагающуюся мне награду. Да не тут-то было! Через пару дней мой помощник-туземец доложил мне, что поплавок исчез! О, Боже, опять в этот водоворот! Да, пришлось нырять опять. Корабль общества «Бенк Лайн», уронивший якорь и цепь, вот-вот должен был зайти в порт.

Всё повторилось, как и раньше, только лишь с одной разницей — поднимаясь наверх после зацепки цепи, на глубине около двадцати метров, мне показалось, что мимо стекла моей маски проплывает что-то вроде двухсотлитровой бочки грязно-серого цвета!