Зигфрид

— Здравствуй, отец, — сказал Магни, наклоняясь к Богу грома и помогая ему встать на ноги. — Как жаль, что я опоздал! Приди я часом раньше, я бы убил этого великана ударом кулака.

— Ты молодец! — воскликнул Тор, горячо обнимая сына. — И ты не останешься без награды. Я дарю тебе Гульфакси, вороного жеребца Грунгнира, который мало чем уступает даже Слейнниру.

— Нехорошо дарить сыну великанши такого прекрасного коня! — проворчал Один.

— А разве лучше пить с великаном за одним столом? — насмешливо спросил Бог грома.

Но он не дождался ответа.

Боги усадили раненого Тора в его колесницу и отправились в обратный путь.

С той поры прошли века, но и сейчас повсюду в мире можно найти кремни, осколки дубины Грунгнира, а на востоке, в стране великанов, все еще возвышается глиняная гора — все, что осталось от Моккуркальфи, исполина с кобыльим сердцем.

Осколок дубины Грунгнира по-прежнему сидел во лбу Тора, причиняя ему большие страдания. Чтобы помочь раненому, Асы позвали к нему волшебницу Гроа, жену знаменитого героя Аурвандиля, который уже больше года назад отплыл в Нифльхейм и о котором с тех пор не было ни слуху, ни духу. Гроа сейчас же пришла и стала произносить над Богом грома свои заклинания. Вскоре кремневый осколок задвигался и стал выходить наружу. Почувствовав, что мучившая его боль утихла, Тор с благодарностью взглянул на волшебницу.

— Послушай, Гроа, — сказал он, — я вижу, что ты печальна, и знаю почему. Ты думаешь, что твой муж находится в Нифльхейме, в плену у снежных великанов, но это не так. Десять дней назад я был там и после долгого и упорного сражения освободил Аурвандиля из плена. Я посадил его в корзину, взвалил ее на плечи и, перейдя вброд все двенадцать потоков Эливагар, вынес его из царства туманов. Твой муж уж давно был бы дома, если бы не хромал: пока я его нес, Аурвандиль отморозил себе на правой ноге большой палец, да так сильно, что тот отвалился.

Слезы радости хлынули из глаз Гроа, и она от волнения забыла все свои заклинания. Напрасно сидела она потом несколько дней у постели Бога грома — волшебные слова уже никогда больше не пришли ей на ум, и небольшая часть осколка так и осталась во лбу Тора. Там она находится и по сей день.

Пока Тор залечивал рану, а остальные Боги за ним ухаживали, Локи, скучая, бродил по Асгарду, не зная, какую новую проказу придумать. Наконец он пришел к Бхуми и попросил у Богини птиц еще раз одолжить ему соколиное оперенье.

— Я хочу слетать в Йотунхейм, — сказал он, — и посмотреть, что замышляют против нас великаны.

Добрая Бхуми редко отказывала кому-нибудь в просьбе, и спустя каких-нибудь полчаса Локи уже летел на восток, по направлению к стране великанов.

Величайшим князем Гримтурсенов после Грунгнира был великан Гейрод. Почти столь же могучий, как и властелин Каменных Гор, он был намного умнее и хитрее его, а кроме того, имел трех дочерей, каждая из которых почти не уступала ему в силе.

На крышу его замка и опустился Локи, прилетев в Йотунхейм. Некоторое время он сидел там спокойно, разглядывая бродивших по двору слуг, но потом это ему надоело. Тогда он засунул голову в печную трубу и принялся кричать, подражая голосам различных зверей и птиц, так громко, и так пронзительно, что Гейрод, который в это время обедал, бросил есть и в страхе выбежал во двор.

Увидев на крыше своего замка огромного сокола, он позвал одного из слуг и приказал тому поймать дерзкую птицу.

«Ладно, ладно, — подумал Локи, видя, как слуга великана с трудом лезет на крышу. — Старайся, старайся, мой милый! Я подпущу тебя совсем близко, а потом взлечу под самые облака».

И, закрыв глаза, он притворился спящим. Между тем слуга — а это был такой же великан, как и его хозяин, — в конце концов все же залез на крышу, осторожно подполз к мнимому соколу и протянул к нему руку. Ожидавший этого Локи изо всех сил оттолкнулся от крыши и взмахнул крыльями, чтобы взлететь, но зацепился ногой за одну из черепиц и, прежде чем успел освободиться, был пойман. Слуга осторожно спустился с ним во двор и передал его Гейроду.

Едва взглянув в умные и хитрые глаза своего пленника, тот сразу понял, что перед ним необыкновенная птица.

— Ну-ка, дружок, — сказал он насмешливо, — говори, кто ты такой?

Локи, подражая настоящему соколу, защелкал клювом и попытался клюнуть великана в палец.

— Хорошо же! — сердито сказал Гейрод. — Подождем, ты у меня еще заговоришь!

Он отнес Локи домой, посадил его в большую железную клетку и приказал слугам не давать ему есть и пить, пока он не скажет свое имя.

Три месяца просидел взаперти Бог огня, страдая от голода и жажды и все надеясь, что Гейрод рано или поздно его освободит, но наконец не выдержал, и, когда великан снова спросил его, кто он такой, Локи назвал себя и попросил Гримтурсена выпустить его на свободу.

— Я охотно тебя выпущу, — отвечал тот, — но сначала дай мне клятву, что ты уговоришь Тора прийти ко мне в гости, но только пешком и без его волшебного пояса, молота и рукавиц. Я уже давно хочу с ним поговорить.