Зяблик

– По моим соображениям его цель, Дима, убрать тебя из региона. И он ее планомерно реализует. Если вы схлестнетесь, я, конечно, тебя поддержу. Но в целом мне ваши бодалки не нужны. Могут встать поперек дороги. Ведь бизнес – это дело, которое любит тишину. И стабильность.

– Ну, предположим, борьбу за лидерство никто не отменял, но насчет убрать из региона, это ты махнул через край. Он взял землю по соседству только потому, что я этим вопросом не был сильно озабочен. По старой дружбе, так сказать, закрыл глаза. Если же вдруг стану, так вылетит он отсюда как пуля. А регион этот – моя родина. И некоторые надорвутся, пока меня отсюда убирать будут.

– По-моему, происходящее между вами давно вышло за пределы борьбы за лидерство. С его стороны это больше похоже на физическую потребность быть лучше тебя. Причем любой ценой. От последнего проекта мы его, конечно, отстранили, но жизнь продолжается. И я хочу, чтобы ты знал мое мнение – он давно перестал быть тебе просто старым другом и давним соперником. У него это переросло во что-то более опасное. Разберись с этим побыстрее, мой тебе совет.

– Принимаю. Он сегодня будет у меня. Так что затягивать не буду, сразу с ним и поговорю.

Дмитрий умолк, а затем добавил:

– У меня вечером небольшой сабантуй намечается. Мои ребята приедут. Может, и вы с женой не откажетесь меня посетить?

– Нет, Дима. Не могу. Надо, чтобы все было шито-крыто, а для этого еще придется попотеть, так что нет у меня времени на сабантуи.

– Потеть будем вместе. Я тоже скоро подтянусь. Пока я вроде как в отпуске, догуливаю. Но раз последовала такая приятная новость, потом догуляю.

– А вот это ты брось. Догуливай. Нашему делу от этого только больше пользы будет. Не суйся пока во все это. Недели две у тебя есть. Я все сам закончу.

– Понял. Ученого учить – только портить! Отзвонись тогда, как время придет мне подключаться.

– Отзвонюсь. А ты хорошо отдохни. Тогда и работа сразу заладится. На свежую голову. Бывай!

Послышались короткие гудки в трубке, и Дмитрий дал отбой. Разговор прошел на высоком уровне. Веки мужчины были слегка приспущены, а на лице показалась хищная улыбка. Он был доволен собой. Он подошел к чертежам, лежащим на столе, и разложил их перед собой. На чертежах предстал проект каменной пешеходной зоны набережной реки. Какое-то время Дмитрий рассматривал их, потом убрал в сейф. Он подошел к шкафу, открыл дверцу, снял рубашку. В стеклянной створке, которая была закрыта, отразились его мужественный торс и красивая грудь. Он начал одеваться.

Глава 9

Еще детьми они играли…

В любой игре, их миллион,

Когда б они не начинали,

Всегда выигрывал лишь он.

И был он рад, пронзала гордость

Его красивый смуглый стан;

Она же знала лишь покорность.

И вот их начался роман…

Она любила. Невозможно

Его такого не любить…

Но все же было ей тревожно,

Все не могла она забыть

Их детских игр, его победы

Над ней ребенком. И теперь,

Когда они не непоседы,

Она боялась ждать потерь.

Когда ж пропал он без причины,

Не объяснившись, а зачем?

Его дополнила почины

Она своим небытием.

(прим.: стихотворение «Игра», автор Анна Кимова)

В гостиной толпились люди, все они были красиво одеты. Стекло оконного проема было снято таким образом, что между комнатой и верандой образовывался проход, в котором развевалась на ветру легкая белая штора. В камине горел огонь. На столе, украшенном двумя белыми керамическими канделябрами с горящими в них свечами, стоял изысканный белый фарфор. Хрустальная люстра давала приглушенный свет. Играла фоновая музыка.

На лестнице появилась Юля. На ней было шелковое черное платье от Гуччи с короткой сильно расклешенной юбкой, перехваченной туго на талии фирменным поясом в красно-зеленую полоску, что подчеркивало ее тонкий силуэт и открывало точеные ноги. Платье просторного кроя с фирменными яркими принтами и резинками в такую же красно-зеленую полоску вокруг горловины и манжет оттеняло ее строгую и величественную красоту. На ногах у Юли красовались маленькие кожаные изумрудные балетки в тон одного из фирменных цветов Гуччи. Девушка распустила волосы. Они были густыми, плотными, ложились на плечи крупными завитками причудливой формы и достигали середины спины. Юля перебросила их на бок и прихватила на виске черной бархатной заколкой. Обычно она не пользовалась косметикой, но к празднику была во всеоружии: к ее красивым губам манила томная алая помада.