ЖЖ Дмитрия Горчева (2007–2008)

Думаю над её судьбой. Можно, конечно, отдать её в соседний дом на прокорм черепашкам (у них панцири облазят, кальцию нужно), но нет, не отдам — чем-то она мне симпатична.

Так что отнесу её лучше куда-нибудь в заросли, где люди не ходят.

Хотя хуй тут найдёшь такое место, где они не ходят.

20 июня 2007 — Быстро

Для тех, кому я могу понадобиться — в ближайшие недели две меня не будет на связи.

Деньги шлите телеграфом.

Привет.

26 июня 2007

Всю жизнь меня преследует парность всего сущего.

Если с утра в голове играет какая-то песенка, то через час эта же песенка непременно будет играть в радиоприёмнике маршрутного такси.

Если я раз в месяц попал на нелюбимый мной Невский проспект утром, то можно даже не сомневаться, что я попаду на него же вечером по какму-то самому нелепому поводу.

Ну или вот например. Нынешним маем я впервые в жизни побывал в городе Одесса и в ближайшее время вовсе не планировал попасть туда вновь.

И вот курю я на балконе коммунальной квартиры в самой середине этой самой Одессы и не то чтобы хуею (это слишком сильное слово), но в общем, мне весьма это изумительно.

28 июня 2007 — На деревню

Жизнь удалась. Живём на Ланжероне, ходим на море, объедаем последнюю шелковицу, а больше ничего не делаем. Младенец оказался знатным путешественником. Завтра ему будет ровно полгода.

Всё до такой степени хорошо, что даже и сообщить тебе нечего, дорогой мой дедушка Юрий Васильевич. Спи спокойно.

Июль

2 июля 2007

В нашем вагоне ехало очень много разных людей.

Ехал человек, похожий на героя-агента из какого-нибудь телевионного сериала. Враги, видимо, таки его поймали, потому что герой каждые две минуты ходил с палочкой курить в тамбур и там страшно кашлял.

Ехал суровый пацан с образцово загорелой блондинкой. Блондинка носила майку из которой во все стороны торчали соски и всем улыбалась. Пацан угрюмо молчал и на простом его лице было страдание.

В нашем купе ехали две старушки — одна лет шестидесяти, другая, видимо, моя ровесница, наверное её дочь. Усевшись в поезд в Одессе, они достали толстую пачку журналов с кроссвордами и, не произнося ни одного слова, тщательно заполняли их до самого Петербурга. Но всё равно все заполнить не успели, там ещё много осталось. Я украдкой заглянул в один кроссворд. Матушка моя, когда я был мальчиком, тоже очень любила кроссворды из журнала огонёк, там были вопросы вроде «роман Эмиля Золя» или «река в Южной Америке». Но этот был другой кроссворд — вопрос, который я прочитал, был такой: «фамилия жены Леонида Агутина». Старушка помладше аккуратно вписала в нужные клеточки немецкое вопросительное местоимение «варум». Мне стало страшно и я больше не читал этих кроссвордов.

А на боковой полке ехала ещё одна блондинка, но уже пожилая (тоже примерно моих лет), с толстой жопой и очень дорогим телефоном. Телефон этот время от времени мелодично звенел и она выписывала из него какие-то цифры в особый блокнотик.

Блондинка эта села в поезд среди ночи, где-то в Жмеринке или в Крыжополе. У нас были два верхних места, потому что меняли билеты уже в Одессе и никаких других не было. В общем, младенец спал как раз на месте этой самой блондинки. Мы очень надеялись, что в Жмеринке или Бердичеве на это место придёт юноша со скрипочкой, с которым можно будет поменяться местами, но не тут-то было. Пожилая блондинка прочитала нам мораль о необходимости заблаговременного приобретения билетов и потребовала полку немедленно от младенца очистить. Ну, очистили, что ещё сделаешь в два часа ночи. Блондинка тут же уселась на полку с ногами и приготовилась к обороне, но на неё так никто и не напал.

Впрочем, надо сказать, что наверное в ней ещё осталось что-то человеческое — вроде бы и правда на её стороне и всё такое, но всё равно она видимо чувствовала, что как-то некрасиво получилось. За это она ненавидела нас весь оставшийся путь. Люди, они ведь очень не любят тех, кому сделали что-то нехорошее.

Я поначалу обдумывал сказать ей какую-нибудь гадость, а потом махнул рукой и забыл. Тем более, что в Житомире всё равно освободилась нижняя полка.

3 июля 2007

Кстати сказать, никогда не понимал и сейчас не понимаю людей, которые предпочитают купейные вагоны плацкартным.

В купейном вагоне степень близости с твоими попутчиками лично для меня чрезмерна. Никуда ты от них блядь не денешься. Можно отворачиваться в окно, можно притворяться спящим, но один хуй — вот они три или два абсолютно чуждых тебе человека, с которыми ты по непонятным причинам оказался заперт в одной камере.

А если один (я не говорю про двое) из них Мудак? Куда от него деваться? Стоять в слишком узком проходе и пялиться в тусклый пейзаж? Непрерывно курить в тамбуре? Я очень много курю, но даже я не умею курить непрерывно.

Да что там. Если отвлечься от тонких материй, то найдутся материи обычные.