Журнал «Рассказы». Колодец историй

И снова мама ушла, только Ларго теперь ничего не видел.

Покосился на спящий луковый леденец. Не дай бог проснется и заноет. Успокаивать придется, а Ларго никогда не мог с этим справиться. От одной мысли вспотели руки. Если бы Ларго не был блокадышем, отец никогда бы не отпустил его с матерью после развода. И Ларго бы сейчас сидел в своей комнате, изучал заклинания, и ему бы подносили чай с чабрецом и слоеное печенье с трюфельным маслом.

– Идите сюда.

От шепота мамы внутри все заволновалось.

Ларго чуть дернул поводок, столик пошел за ним.

– Как здесь все четко… – невольно сказал Ларго.

Платформа медленно спустила их на нижний ярус.

Здесь целая площадь с брошенными сувенирными лавками, высушенными и скрученными в узлы деревьями и маленьким двухэтажным кафе. От стыковки платформы с площадью луковый леденец заворочалась, а потом, к ужасу Ларго, открыла глаза… Конечно же, заныла сразу.

Ларго мечтал оказаться далеко-далеко от мамы, которая, как всегда, разозлилась. Далеко от леденца, которой, как всегда, все не нравилось или у которой, как всегда, все болело.

– Штаны мокрые. Надо менять ей штаны, – сказала мама.

Ларго готов был поклясться, что мама тоже хочет все бросить и убежать подальше от них с сестрой.

– В комоде был компромат на твоего отца, – вдруг сказала мама. – Я хранила его на случай, если мы останемся без денег и помощи. А ты все испортил.

Ларго вздохнул, слишком громко и как-то не так, но – совершенно точно – он так вздохнул не нарочно. И мама взвилась:

– Ты что так вздыхаешь? Что ты так смотришь? Думаешь, почему я послала тебя одного?

Мама наступала, а Ларго все пятился назад. Она больно ткнула его в грудь.

– Потому что я не могла забрать чертов комод! Я больше не Тсерингер. – Только сейчас она, казалось, это осознала. И замерла. – В комоде было нечто, что уничтожило бы твоего отца… А теперь у нас ничего нет…

Ларго ждал, что мама сейчас или снова его ударит, или заплачет. Но все решила Лайве. Она устала сидеть молча и снова заныла. Тогда мама выхватила у Ларго поводок и потащила столик с луковым леденцом к кафе. Пришлось идти следом.

Из звуков – только шорох шагов и монотонное «ма-а-а-а».

Мама зашла в кафе, а Ларго задержался.

Как хорошо, что здесь ясно. Туман нависал сверху и змеился по площади. Ларго хватал глазами все, что видел. Разбитые окна и витрины, повисшая вертикально вывеска «Кофе, вода, кислородный чай». Дерево, которое высосал Вайкатопе. Дотронься до него – рассыплется в труху. Перевернутый фургон с мороженым. Может, стоит поискать малиновое для леденца? Может, нанесенное одним летним днем заклинание позволило мороженому не растаять за годы? Ларго почти двинулся к фургончику, как что-то разбилось.

Неужели мама с леденцом успели подняться на второй этаж? Ларго готов был поклясться, что слышал звук именно оттуда.

И тут мама закричала, что-то нечеловеческое захихикало следом. Ларго тут же распахнул дверь кафе.

Голубая сеть раскинулась по полу. Запутавшись в ней, хихикало от боли гуманоидное скрюченное существо. Мама сплела кокон вокруг нунтара, который уже начал давить жертву внутри себя. Впрочем, нунтар заливался смехом.

Лайве забилась в угол, а столик, успевший принять обычный размер, закрыл ее собой, как щитом.

Еще один нунтар ввалился в кафе, кувыркнулся, подпрыгнул. Мама не успела среагировать, как он уже бросился ей на спину. Голубая розга взметнулась к потолку, хлестнула нунтара. Ударила еще, прежде чем закрутилась, размножилась, и вот уже второй нунтар оказался в голубом электрическом коконе. Мама посмотрела на Ларго. Лицо ее, обычно строгое и правильное, поплыло от страха.

Нунтар был позади сына.

Голубая плеть метнулась, обвилась вокруг шеи существа. Раздался хруст, нунтар повалился на Ларго, придавил всем весом. Запахло чем-то противно сладким. Тело у твари скользкое, словно она вылезла из какой-нибудь маслянистой реки. Из-под серо-черной руки с отчетливыми красными нитями вен Ларго увидел, как нунтар прыгнул на стену, навис над луковым леденцом. Ее белые кудряшки дрожали, выглядывали из-за столика. А глупые всхлипы только привлекали ползущую тварь.

Ларго содрал ногти, цепляясь за пол, вытягивая себя из-под мертвого тела. Закричал. Мама не справилась.

В одно мгновение, словно свет погас, все голубое на полу и в воздухе исчезло. Нунтар навалился на маму, стал ее душить, приподнял и ударил ее головой об пол, еще и еще.

Ноги Ларго оставались прижаты. В ушах засвистело.

Может, у него от страха случился разрыв мозга? Но твари тоже услышали свист. Он шел откуда-то сверху, и нунтары ринулись на него, забыв о своих жертвах.

Хлопнули ставни. Упала и разбилась оставшаяся на краю стола чашечка. Осыпалась старая штукатурка.

Локтями подтягивая себя вперед, Ларго вылез из-под мертвого нунтара.

Мама лежала на полу без сознания. Ноги у Ларго дрожали, он поднялся на колени. Только бы дышала… Ларго смотрел на неподвижную грудь, пытался уловить дыхание мамы ухом. Ничего.

Лайве завыла, как собака, которой отрубили лапы.