Жуков

Когда западные союзники запросили Жукова о сроке допуска их войск в Берлин, маршал коротко ответил — не раньше, чем они уйдут из советской зоны оккупации. Союзники поняли. Вопрос был разрешен в считанные дни, помимо прочего, по той основательной причине, что США и Англия все еще воевали с Японией и нуждались в советской помощи. Частично по этой причине первое время Контрольный совет, учрежденный Декларацией от 5 июня 1945 года, работал без сбоев (решения в нем принимались единогласно). Жуков очень быстро освоился с новой ролью — политического деятеля и даже дипломата. Он видел, что партнеры за столом, переговорив, хорошо подготовились и тщательно изучают советских контрагентов.

Георгий Константинович, привыкший к систематической работе, едва ли уступал в каком-либо отношении высшим представителям западных союзников. Он поражал их компетенцией, осведомленностью даже в мелочах. Тут подоспело совещание глав правительств СССР, США, Англии, которые решили провести в Германии, естественно, в Берлине. Жуков объяснил Кремлю, как и прибывшим к нему работникам различны^ наших ведомств, что нечего и думать о встрече Сталина, Трумэна и Черчилля в самом городе, лежавшем в руинах. Маршал обратил внимание на пригород — Потсдам, в котором среди развалин стоял неповрежденный дворец германского кронпринца.

Дворец йо мнению Жукова, подходил для проведения заседаний, работы экспертов и советников, а в прилегающем районе Бабельсберга, застроенном виллами правительственных чинов и генералитета, можно разместить участников конференции с многочисленными делегациями. Предложение маршала Жукова приняли как в Москве, так и в Вашингтоне и Лондоне.

Жукову выпала честь и на него легло бремя подготовки помещений и прочего. Военные строители, работая круглосуточно, отремонтировали дворец, привели в порядок и жилые помещения. Маршал, видимо, вспомнив свои годы начальника гарнизонов, распорядился о высадке сотен декоративных деревьев, тысяч кустов и многих тысяч цветов на специально устроенных клумбах. Только в одном отношении Москва облегчила его труды и работу подчиненных — из Кремля Сталин по телефону просил не беспокоиться о непосредственной охране, в том числе и вокзала, куда он должен был из СССР прибыть специальным поездом.

Сталин, которого Жуков встретил у вагона, одобрительно заметил: «Чувствуется, наши войска со вкусом поработали над Берлином. Проездом я видел всего лишь десяток уцелевших домов». Он пригласил маршала в свою машину и дорогой расспрашивал о подготовке конференции. Жуков подробно объяснил, а по прибытии на виллу на вопрос Сталина о бывшем владельце ответил: генерал Людендорф. Надо думать, символический смысл не ускользнул и от Верховного — победители разместились там, где жил генерал, воплощавший в первую мировую войну «Дранг нах Остен». Наверное, последний штрих, подтверждавший справедливость суждения У. Черчилля, именовавшего весь период 1914–1945 годов европейской тридцатилетней войной.

На Потсдамской конференции Жуков не был официально включен в советскую делегацию, как, впрочем, Эйзенхауэр и Монтгомери не были в составе делегаций своих стран. Но он присутствовал при рассмотрении ряда вопросов, неизменно вызывая острый интерес западных политических деятелей. Примерно трехмесячный итог общения с Жуковым по делам Германии к этому времени Эйзенхауэр суммировал таким образом, что личность советского маршала не могла не интриговать американских деятелей: «он был независимым, уверенным в себе человеком, который, хотя и разделял коммунистическую доктрину, всегда был готов с энтузиазмом встретиться со мной по конкретным оперативным вопросам и сотрудничать с целью достижения разумного решения. Жуков принимал решения сам, как-то он резко обошелся со своим политическим советником Андреем Вышинским, предложив ему выйти из комнаты с тем, чтобы мы могли конфиденциально переговорить». Эйзенхауэр не мог. не знать, что Сталин тогда заявил американским представителям: «Политические деятели в советской системе правления полностью контролируют военных и поэтому Вышинский, находившийся в то время в Берлине, в действительности был рупором Москвы» (запись Ч. Болена). Не мог не звать об этом и Г. К. Жуков.