Жуков

Начало обсуждения летней кампании 1944 года в двадцатых числах апреля в Ставке ознаменовалось выступлением Жукова и Генерального штаба против предложения Сталина открыть летнюю кампанию наступлением войск 1-го Украинского фронта. Сталина увлекала перспектива, представлявшаяся ему многообещающей, — «еще глубже охватить белорусскую группировку и оттянуть туда резервы с Центрального направления».

Лучше, чем кто-либо другой, Жуков, только что прибывший с 1-го Украинского фронта, понимал, что гитлеровское руководство определяло степень опасности для рейха простейшим образом: где Красная Армия ближе к Германии, там и угроза. Коль скоро Жуков привел 1-й Украинский фронт ближе всего, туда Гитлер и приказал собрать самые значительные силы. Возобновить наступление в районе, где до Вислы рукой подать, означало бы сыграть на руку немцам, с самого начала ввязаться в тяжелые бои.

Генеральный штаб разделял мнение Жукова. Если уж отвлекать резервы врага, то лучше увести их на север: ударить на Карельском перешейке и в Карелии с целью вывести Финляндию из войны. Сталин согласился. Решили предварить наступление в Белоруссии операцией на северном крыле фронта.

Для согласования операции в Москву был вызван командующий Карельским фронтом К. А. Мерецков. Узнав о том, что в Карелии предстоит наступление, он сразу запросил подкреплении. Дали. Мерецков настаивал на получении еще стрелкового корпуса. Тут коса нашла на камень. Жуков и Василевский рассудили, что нужно отвлекать на север резервы врага, а не расточать собственные силы в преддверии Белорусской операции. Разыгрались жаркие споры, в которых Жуков и, Василевский не уступали.

Сталин попытался было вступиться за Мерецкова. Куда там! Маршалы стояли на своем. Дело кончилось тем, что, улучив момент, Верховный шепнул на ухо Мерецкову: «Я дополнительно выделю вам тот стрелковый корпус, который вы просили».

К этому времени советское военное искусство обогатилось опытом проведения наступательных операций. Вот как говорил о них Жуков уже после войны на военно-теоретической конференции в марте 1946 года.

Первое — отличное знание противника, правильная оценка его замыслов, сил, средств; умение учесть, на что он способен и на что не способен, на чем можно его поймать. Это достигается длительной, непрерывной и глубокой разведкой.

Второе — знание своих войск, их тщательная подготовка к бою. Необходима всесторонняя подготовка командования и штабов, заблаговременный разбор всех вариантов действий.

Третье — оперативная и тактическая внезапность. Это достигается тем, что враг стремительностью действий вводится в заблуждение о наших истинных намерениях. Надо действовать настолько быстро, чтобы неприятель везде и всюду опаздывал, застигнуть его врасплох и тем самым поставить в тяжелое положение.

Четвертое — точный расчет сил и средств в зависимости от поставленной задачи. Войскам нельзя ставить непосильные задачи. Ничего, кроме потерь и подрыва боевого духа, это не даст. Лучше реже проводить наступательные операции, а копить силы и средства для решительных ударов.

Пятое — материальное обеспечение операций. «Я считаю, — подчеркнул Жуков, — что ни при каких обстоятельствах не подготовленную в материальном отношении операцию проводить не следует. Общая обстановка может толкать главное командование на быстрейшее осуществление операции. В этом случае организующий ее командующий должен проявить мужество и доложить Ставке или высшей инстанции о неготовности операции».

Жуков самым решительным образом был против тех, кто держался за фронтальный удар как главную форму ведения боевых действий. По Жукову, прорыв — только важный этап к достижению цели. Прорыв не для прорыва, а для получения преимуществ в маневре, что дает возможность поражать врага с самого невыгодного для него направления. «Мы не для фронтальных ударов механизируем армию, а для того, чтобы осуществлять маневр во фланг, в тыл, чтобы быстрее выходить к намеченной цели».

Летнее наступление в Белоруссии, получившее название «Операция «Багратион», разрабатывалось, как всегда, в Ставке и Генеральном штабе. В подготовке операции, кроме Жукова, принимали участие А. М. Василевский, А. И. Антонов, А. А. Новиков, Н. Н. Воронов, А. В. Хрулев, Н. Д. Яковлев, И. Т. Пересыпкин, Я. Н. Федоренко и другие. В плане операции отчетливо просматривается почерк Жукова. Иначе и быть не могло — Маршал Советского Союза Г. К. Жуков был заместителем Верховного Главнокомандующего. Нередко, что спускалось фронтам как директива Ставки, шло за двумя подписями — Сталина и его заместителя Жукова.