Жуков

С двадцатых чисел ноября 1942 года войска 3-й ударной армии перешли в наступление и, медленно продвигаясь вперед, в начале января 1943 года обложили Великие Луки. Жуков несколько раз наезжал в армию, бывал в штабах дивизий, на переднем крае. Он вырвал из своего напряженного графика даже несколько дней непосредственно перед приездом на Ленинградский фронт. «Не торопиться», — неизменно подчеркивал он. Когда один из его приездов совпал с подготовкой немцев к деблокированию своего гарнизона в Великих Луках, он отвел предложение об упреждающих ударах, указав: «Нужно и резервы и части, снятые с других участков, эшелонировано ставить перед фронтом наступающих немецких дивизий. Пусть они сами разобьются о нашу оборону.

В этом случае их потери будут несравненно больше. Да и в город им так и не прорваться». Своевременное напоминание! Яростные атаки противника по кольцу наших войск оказались безрезультатными.

Незадолго до решительного штурма Великих Лук Жуков- нагрянул прямо в город, часть которого ужо была освобождена. Он не мог не заметить, что командование армии, командиры соединений и частей, предвкушая победу, на радостях запамятовали, что немецкие войска могут внезапно обрушиться на них. Жуков серьезно предупредил Галицкого: «Пусть действующие в городе части готовятся по вашим планам к штурму, вы же все свое внимание по-прежнему направьте на отражение прорыва извне». 16 января 1943 года после почти двухмесячных боев Великие Луки были освобождены относительно небольшой ценой, а немцам пришлось долго зализывать тяжелые раны.

Итак, линия фронта на западном и северо-западном направлениях неуклонно перемещалась на запад. Главное — умный нажим наших фронтов связал все силы, которыми располагал здесь вермахт. Много их было или мало? В самом авторитетном исследовании, советской двенадцатитомной «Истории второй мировой войны», сказано: «На этих направлениях вражеское командование имело 124 соединения, или более половины всех сил, находившихся на советско-германском фронте. Это были наиболее боеспособные войска противника».

* * *

В первой половине февраля в сводках Верховного Главнокомандования появлялись названия все новых городов, которые освобождали войска Воронежского, Юго-Западного и Южного фронтов. Они наступали в широкой полосе — 800 километров — и к январским успехам добавили продвижение еще на 150–300 километров, вызволив из фашистской неволи Курск, Белгород, Ростов. 16 февраля очищен от фашистской нечисти Харьков.

Казалось, наступление, начавшееся у Волги, без пауз докатится до Днепра. Величайшим оптимизмом было проникнуто уже само название операции, к которой приступили наши фронты на юге, — «Скачок»: освободить Донбасс, захватить основные переправы через Днепр у Запорожья и Днепропетровска. Командование Юго-Западного и Воронежского фронтов свыклось с победами от самого Сталинграда, в их штабах оптимистически подсчитывали соотношение сил, как-то упустили, что войска поредела, измотались, тылы далеко отстали, а задачи перед фронтами грандиозные. Больше того, победоносные генералы не сразу поняли смысл усиления сопротивления врага, у них выросли крылья. Когда к двадцатым числам февраля наконец стали спотыкаться о крепнувшую оборону, то рассудили: дерутся-то арьергарды, прикрывающие отход. Значит, только вперед, смелость города берет! Удлиним список освобожденных городов!!

Между тем осатаневший Гитлер решил взять реванш за Сталинград. Сюда перебросили танковые дивизии СС «Адольф Гитлер», «Рейх», «Мертвая голова», из группы армий «Центр» моторизованную дивизию «Великая Германия». Словом, собралась вся нацистская «гвардия», не говоря уже о многих новых частях и соединениях. 12 февраля 1943 года группу армий «Дон» по вполне понятной причине переименовали — побитых немцев далеко отогнали от великой реки — и назвали ее, оставшуюся под командованием Манштейна, группой армий «Юг» со штабом в Запорожье.

17 февраля туда пожаловал Гитлер со всей свитой. Фюрер явился собственной персоной, чтобы напутствовать эсэсовцев на «подвиги» во славу рейха. 18 февраля немецкое радио передало на всю Европу истерическую речь Геббельса из Берлина: отныне идет «тотальная война». В Запорожье фюрер засел совещаться с командующими, но с утра 19-го преступная банда отчетливо услышала в отдалении гулкие удары: били пушки советских танков, катившихся к Запорожью. Генералы предложили было продлить совещание, а то произведет «дурное впечатление», если фюрер поспешно покинет город под грохот советских орудий. Гитлер надулся и объявил: он улетает по делам переговорить с Гудерианом, вызванном из отставки и назначенным генеральным инспектором германских бронетанковых войск.

На аэродроме, где выстрелы танковых пушек были еще слышнее, фюрер торопливо распрощался с Манштейном и был таков. Ему, по-видимому, доложили: между Запорожьем и советскими танками не было германских войск, кроме 200 зенитных орудий, выставленных на прямую наводку с приказом держаться до последнего снаряда.