Жук

– Ну же, сэр. По-моему, вы опасаетесь, что мои истинные намерения по отношению к вам гораздо суровее, чем я говорю. Давайте не будем устраивать сцену, провоцировать скандал. Будьте же благоразумны и отдайте мне письма!

Лессингем снова двинулся в мою сторону, но и на этот раз ограничился одним или двумя шагами, после чего остановился и стал с испуганным видом оглядываться по сторонам. Затем он опять заговорил сам с собой:

– Это какой-то трюк, фокус! Ну конечно! Всего-навсего. А что же еще это может быть? Меня теперь не проведешь. Я стал старше. Я просто устал и придаю всему этому слишком большое значение – вот и все.

После этих слов Лессингем сделал небольшую паузу, а затем завопил:

– Мэтьюз! Мэтьюз! На помощь! Помогите!

В комнату вошел Мэтьюз, а за ним еще трое мужчин – по возрасту более молодые, чем он. Было очевидно, что все они успели одеться в то, что первым попалось под руку. При этом каждый держал в руке дубинку и другие предметы, которые можно было назвать хоть и примитивным, но оружием.

Их хозяин тут же приказал применить силу по отношению ко мне.

– Выбейте у него револьвер, Мэтьюз! Сшибите его с ног! Заберите у него письма! Да не бойтесь! Я же не боюсь!

Как бы доказывая справедливость свои последних слов, Лессингем тоже бросился на меня – как-то вслепую, чуть ли не зажмурив глаза. Как только он это сделал, я, словно повинуясь чьей-то воле, снова выкрикнул чужим, незнакомым мне голосом:

– ЖУК!

В тут же секунду комнату заволокла тьма. Кто-то отчаянно закричал – не то от страха, не то от боли. Я почувствовал, что в комнате появилось что-то, чего до этого в ней не было. Не знаю, как и почему, но я сразу же понял, что это нечто ужасное. Следующее, что я помню, – как под покровом темноты выскакиваю из комнаты и мчусь прочь, влекомый неизвестной мне силой.

Глава 8. Человек на улице

Не могу сказать, преследовал ли меня кто-нибудь. У меня сохранилось лишь смутное воспоминание о том, что, выбравшись из комнаты, я видел нескольких женщин, сгрудившихся у стены на лестничной площадке, и о том, как они закричали, когда я пробегал мимо них. Но я не помню, предпринял ли кто-нибудь из них попытку как-то задержать меня. У меня, однако, осталось впечатление, что никто не пробовал помешать моему бегству.

Я понятия не имел, куда именно мчался. Мне казалось, что я в каком-то фантасмагорическом сне лечу в совершенно неизвестном мне направлении. Смутно помню, что вроде бы, промчавшись по широкому коридору, я бросился к двери, располагавшейся в его конце, и попал в другую комнату – по-моему, это была гостиная. Я пересек ее, опрокидывая в темноте какую-то мебель: я не успевал ее даже рассмотреть и временами падал в результате столкновений с ней, но тут же снова вскакивал на ноги. Затем я оказался у окна, которого толком даже не увидел, поскольку занавески были задернуты. Я бы, пожалуй, не удивился, если бы разбил его собственным телом вдребезги, но, к счастью, обошлось без этого. Отдернув шторы в стороны, я принялся возиться со шпингалетом. Насколько я могу судить, рама окна была высокая, французская, почти что от пола до потолка. Открыв ее, я оказался на внешней веранде – она располагалась на том самом портике, на который я некоторое время назад тщетно пытался забраться с улицы.

Я решил попробовать спуститься вниз тем же путем, по которому хотел вскарабкаться, причем, рискуя свернуть себе шею, взялся за дело так торопливо и безрассудно, что, вспоминая об этом сейчас, невольно содрогаюсь. От тротуара меня отделяло футов тридцать – и тем не менее я начал спуск настолько неосторожно, не думая о том, что подвергаюсь опасности разбиться насмерть или покалечиться, словно земля была от меня футах в трех, не более. Перевалившись через парапет, я стал продвигаться вниз, не без труда нащупывая босыми ногами металлические перекладины решетки и используя их как опору – впрочем, довольно ненадежную. Преодолев чуть больше половины пути вниз и, как мне показалось, содрав и поцарапав большую часть кожи, я потерял даже ту весьма ограниченную возможность цепляться за что-то и удерживаться на вертикальной поверхности, которая у меня была. В результате я тяжело рухнул на асфальт и скатился с тротуара на не блещущую чистотой мостовую. Лишь чудом я при этом не получил серьезных травм – видимо, высшие силы в ту ночь все же были на моей стороне. Не успев упасть, я тут же снова поднялся на ноги, весь покрытый грязью.

Как раз в тот момент кто-то крепко ухватил меня за плечо. Обернувшись, я увидел высокого стройного мужчину с длинными усами, концы которых свисали книзу. Он был одет в пальто, застегнутое до самого подбородка. Рука у мужчины была словно стальная. Он внимательно посмотрел мне в глаза. Я ответил ему прямым взглядом.

– Вы, наверное, с бала, а?