Жуга. Осенний лис

Хансен замер, кусая губу. Беспомощно оглянулся на лежащего Орге.

– Ты не можешь бросить нас одних. Что, если нам понадобится помощь? Подожди, пока не вернутся Яльмар и остальные. Арне может рассказать тебе о здешних местах… Да ты вообще слушаешь меня, нет?

– Хансен, – устало проговорил Жуга, – ты слишком многого не знаешь. Ты и понятия не имеешь, как для меня важны этот меч и эта доска. Я бы мог тебе об этом рассказать, но у меня нет времени – Ашедук уходит всё дальше, понимаешь? Всё меньше надежды, что я смогу его догнать.

– Гномы – неважные ходоки.

– У него лошадь.

– И верхом скакать не в их привычках. Он ведёт её в поводу.

– Всё равно, – упорствовал Жуга. – Ашедук упёр треть наших запасов, оба топора, твой арбалет, мой меч и мой мешок. И он торопится, потому что боится погони: он не знает, что Орге остался жив. Ты их недооцениваешь. Двараги могут идти весь день и тащить груз в половину себя, они выносливые, как ослы…

– Полегче со сравнениями, Лис! – внезапно раздалось со стороны лежанки.

Жуга и Хансен вздрогнули и обернулись.

Маленький гном приподнялся на локтях и теперь буравил их мрачным взглядом из-под съехавших грязноватых бинтов. Вид у него был до ужаса серьёзный и вместе с тем нелепый и комичный.

– Яд и пламя, – пробормотал Жуга. – Чтоб мне лопнуть, Герта, посмотри – да он сидит!

– Не только сидит, но и ругается, – поддакнул Хансен.

– Не только сижу и ругаюсь, но и выйти хочу по нужде, – огрызнулся гном, яростно выпутываясь из одеяла. – Клянусь Имиром, меня давно так здорово не били по башке… Ах, Ашедук, Ашедук… Чего уставились?

Травник бросил быстрый взгляд на костёр, где закипало варево.

– У нас всего один котёл, – сказал он. – И мне, честно говоря, не очень хочется, чтоб ты использовал его как ночную посудину. Но если по-другому не получится, уж лучше так, чем на кровати…

– Не нужно, – Орге сделал ему знак остановиться. – До угла, пожалуй, я дойду. Ну-ка, помогите мне встать.

Поддерживая гнома с двух сторон, Жуга и Хансен вывели его наружу и тактично отвернулись, пока тот занимался своими делами. Струя журчала по камням минуты две, Жуга невольно поразился, как двараг вообще не лопнул от такого воздержания. Немудрено, что он сегодня пришёл в себя, хотя человека этакая рана продержала бы без памяти недели две.

– Нам есть о чём поговорить, Жуга, – сказал двараг, завязывая штаны и глядя снизу вверх на травника.

– У меня к тебе тоже есть пара вопросов, – нетерпеливо теребя себя за ухо, хмуро отозвался тот. – Во-первых, объясни, зачем вы украли мой меч и доску. Затем скажи, кто и зачем стрелял в меня? И наконец – куда ушёл и что задумал Ашедук?

– Ты говорить кончил? – подождав, осведомился гном. Жуга кивнул. – Я теперь скажу. Сейчас мы в дом идём, я буду есть и пить. Большая миска мне нужна, желаю много съесть еды. А после отвечать мы будем на вопросы.

Похоже, удар не прошёл для гнома без последствий – он необычно строил фразы и весьма нетвёрдо держался на ногах. И всё же травник не смог побороть искушения.

– Ответь пока хотя бы на один.

– Отвечу разом на все три. Скавены, Лис. Колено Хиши. Ашедук думает об основании царства. И это он стрелял в тебя, хоть я был против.

Хансен присвистнул. Видно было, что он потрясён.

– Aut Caesar, aut nihil [79], – пробормотал он. – Так, Орге?

Гном лишь устало отмахнулся. Лицо его сделалось серым.

– Пойдёмте в дом. Я всё вам расскажу.

* * *

Едва три путника успели выйти из-за камней, покрытых влажным мхом и пятнами селитры, едва успели двинуться вдоль осыпей и длинного пологого откоса, дракошка бросился в галоп. Он мчался меж нагромождений валунов, подушек мха и грязевых вулканчиков, сверкая золотом чешуи и совершенно не глядя под ноги. Складки кожистых крыльев то топорщились от возбуждения, то опадали, то топорщились опять. Галоп был дикий, сумасшедший и ужасно быстрый.

Телли на мгновение остолбенел, сбросил с плеч мешок и припустил за Риком.

– Ихэл! – вскричал он. – Рик, ихэл! Айвэнгилэ! Рик, греч!

Но всё было бесполезно: измученный ходьбой и холодами маленький дракон что было сил мчался к тёплому, маячившему в глубине неровной котловины озерку, над которым колыхались облака пара. Голубоватая прозрачная вода неясно отражала эту белизну, на дне проглядывали камни.

– Куда он мчится? – изумлённо вскрикнул Арне. – Это ж Гейзер! Сварится, дурак!

Но Яльмар его уже не слушал и тоже бежал вниз по склону, скользя и оступаясь на окатышах. Он уже всё понял, и оставалось только ругаться сквозь стиснутые зубы.

Купаться дракошка любил больше жизни.