Жуга. Осенний лис

– Потом может быть поздно, надо сейчас. И не пытайся оправдываться, этим ты только сильнее его оттолкнёшь. Ты всё ещё злишься на себя? Брось, безупречных поступков не бывает, пятна есть даже на солнце. Поговори с ним.

– Ладно. Как-нибудь потом. А сейчас напомни, как фигурки стоят в начале игры.

Телли полез в мешок и вытащил доску.

– Выстраивают первые два ряда, – объяснял он, показывая пальцем. – Первый ряд – простые воины, их называют пешками. Затем, от края и на угол: две ладьи, два лиса, три охотника, дракон и воин.

Жуга рассеянно накрутил на палец прядь волос. Задумался.

– Говоришь, две ладьи… А что, вторая всё ещё на доске? – Тил помотал головой. – Но тогда я не понимаю… Я не припомню, чтобы мы сражались с двумя ладьями.

– Я тоже. И это первая загадка. Многое другое тоже неясно.

– А как дела у наших фигур?

Телли подобрал ноги под себя, сощурился и посмотрел на доску. Травник попытался посмотреть на неё по-иному, вспомнить, как это проделывала Герта. На короткое мгновение ему показалось, что он видит очертания тёмных, беспорядочно разбросанных фигур противника, но видение тотчас исчезло. Перед ним опять была пустая доска с четырьмя белыми фигурами.

– Последним ходом белая ладья прикрыла лиса, – сказал Телли. – То есть тебя. Охотник побоялся взять твою фигуру. Он больше не может рисковать: тяжёлых фигур у него теперь нет, два лиса и охотник – это его последняя надежда. Если он не проведёт пешку…

– А съесть нашу ладью он не может? – с беспокойством спросил Вильям, напряжённо следивший за его объяснениями.

– Сейчас нельзя: откроется угроза для дракона. Он может сделать ход лисом или пешкой, но пока думает. Похоже, мы здорово прищемили ему хвост.

– Так, – нахмурился Жуга. – Герта рядом… а второй лис? Где он?

– На краю доски, вот здесь, – Тил показал, где. – Нам он пока не опасен. Лис, конечно, фигура коварная, но не дальнобойная. Мы слишком далеко. Чтобы пересечь доску, ему потребуется хода три, а может быть, четыре. Вряд ли он позволит себе потерять столько времени.

– Яд и пламя, – Жуга провёл рукой по волосам. – Уж слишком складно всё выходит. С пятью фигурками мы обскакали целую армию. Тебе не кажется странным, что нам так везёт?

– Я тоже не верю, что нам и впредь будет продолжать везти, – поразмыслив, согласился Телли. – Как не верю в то, что нам везло до сих пор. Вряд ли Рик играет хорошо. Нам или поддаются, чтобы заманить в ловушку, или…

Он умолк.

– Или… что? – нетерпеливо спросил Жуга. – Ну же, договаривай!

– Может быть, нам дали фору. Несколько ходов. Или фигур.

– Почему?

– Рик ещё маленький, вот почему.

За обсуждением они едва не пропустили момент, когда к ним подошёл Яльмар. Норвег остановился у костра, осклабился.

– Чего сидите? – он взглянул на небо. – Грейтесь, грейтесь: завтра холодно будет. Луна гляньте какая! Круглая, красная… – он облизнулся с показной жадностью. – Вкусная, наверное! Пошли есть.

Мореходы сгрудились у котлов, разобрали птиц и принялись за еду. Пингвины были очень жирными и неприятно пахли рыбой, но после двух недель в море свежее мясо казалось деликатесом. Кости так и хрустели на зубах. Травник был всецело занят своей порцией, когда ему вдруг показалось, что в темноте, за кругом света, проскользнула тёмная фигура. Он вздрогнул и всмотрелся в ночь, но ничего не обнаружил и уже хотел вернуться к еде, когда Рэйво внезапно тоже напрягся. Лицо его стало тревожным. Финн медленно наклонил голову, прислушиваясь, отложил недоеденный кусок, вытер руки и вытащил меч.

– Там кто-то есть, – сказал он.

– Не мели чепухи, – фыркнул Хельг. – Кто может жить на таком пустыре? Ешь давай, а то остынет.

– Там кто-то есть, – убеждённо повторил Рэйво. – Я видел глаза.

– Я тоже что-то видел, – поддакнул Жуга. – Вон там, за камнями.

Стукнул камешек. Прежде чем кто-то успел спохватиться, Винцент отбросил пингвинью ногу, схватил арбалет и выстрелил. Послышался негромкий крик. Бранд и Магнус бросились во тьму и после короткой, но шумной возни вытащили к костру упирающегося человека. Остальные мореходы с оружием в руках напряжённо всматривались в ночь.

– Вроде тихо, – наконец проговорил Винцент.

– Отойдите от костров, – предупреждающе сказал Яльмар. – А то им будет легче в нас попасть… Хёг, где мой шлем?

Однако ночь была тиха, и вскоре внимание мореходов переключилось на пленника.

Это был невысокого роста, худой, жилистый паренёк, одетый в грубо сшитые из шкур штаны, коричневую куртку из овечьей шерсти и сапоги невыделанной кожи. Оружием ему служил тяжёлый длинный нож, лезвие которого было источено так, что стало похоже на турецкий ятаган, а также каменный топор, прикрученный к рукояти при помощи бараньих жил. Ни их, ни свой короткий лук он так и не пустил в дело. Был он грязен и небрит, на щеках, симметрично друг другу, выделялись прямые ритуальные шрамы. На вид ему можно было дать лет двадцать.

– Кто ты? – спросил Яльмар по-английски, затем по-норвежски. – Как тебя зовут? Откуда ты пришёл?