Жизнь животных Том I Млекопитающие

В группу виверр с невыдвижными когтями мы должны прежде всего выделить знаменитых мангуст, или ихневмонов. Мангусты (Herpestes) имеют вытянутое цилиндрическое тело на низких ногах, голову маленькую, с заостренной мордой, глаза маленькие, с круглым или немного продолговатым зрачком, уши короткие, закругленные, на ногах по 5 пальцев; мех жесткий, с длинными волосами; зубов — 40, больших, крепких.

Наиболее известная из мангуст — ихневмон, или фараонова крыса (Herpestes ichneumon), священное животное древних египтян, служившее у них олицетворением слабого человека, который не может обходиться без посторонней помощи. И действительно, по словам Страбона, это животное никогда не нападает на больших змей без того, чтобы не позвать на помощь своих товарищей. Сообщались и еще более поразительные наблюдения: будто бы, например, ихневмон прыгает в разверстую пасть крокодила, прокусывает ему горло, прогрызает сердце и, умертвив таким образом, открывает себе окровавленный путь к обратному выходу из тела чудовища.

Исследование новейших натуралистов совершенно поколебали веру в эти легенды.

Взрослый ихневмон — побольше нашей кошки; длина его туловища — 68 см, а хвост — 45. Стройное, коренастое туловище его поддерживается короткими ногами; ступни голые, пальцы на ногах почти до половины соединены перепонкой. Длинный хвост, благодаря густым волосам, покрывающим его у корня, кажется очень толстым и заканчивается кистью; глазные впадины голые, отчего еще больше выступают маленькие огненные глаза с круглыми зрачками. Уши короткие, закругленные. Мех состоит из густого подшерстка ржаво-красного цвета и длинных черных волос (6–7 см) с желтовато-белыми кольцами, а на конце бледно-желтых, отчего вся шкура животного приобретает зеленовато-серую окраску, вполне соответствующую местопребыванию животного. На голове и спине мех — темнее, на боках и внизу — светлее.

Фараонова крыса распространена не только по всей Африке, но и по Индостану, выбирая преимущественно густо поросшие берега рек и тростники.

По своим нравам она напоминает родственных ей куниц: также обладает неприятным запахом, хитростью, кровожадностью и искусством воровать; в то же время она в высшей степени труслива, осторожна и подозрительна: никогда не увидишь ее в открытом поле, а всегда — по закоулкам. Прожорливость ее изумительна: она поедает и зайцев, и птиц, и змей, ящериц, насекомых, червей и, вероятно, плоды.

Своеобразна походка животного: оно как будто ползет по земле, так как короткие ноги его совершенно закрываются длинной шерстью. На добычу ихневмон выходит, особенно летом, целой семьей, растянувшись цепью. Впереди идет «сам», тщательно осматриваясь по сторонам. При виде какой-нибудь птички он начинает бесшумно скользить между стеблями, затем делает 2–3 прыжка и настигает добычу. Страсть ихневмона к хищничеству стоит выше потребностей голода, так как он умерщвляет больше животных, чем может съесть; поэтому современные египтяне от души ненавидят его как разорителя их птичников.

Голос ихневмона слышно только тогда, когда он ранен, обыкновенно же он не издает ни одного звука.

Главный враг этого животного — человек; охота на него считается, по мнению египтян, благочестивым делом; и стар и млад вызываются участвовать в ней. Охотятся на ихневмонов при помощи облав. Когда же хищник спасется в свои норы, его выгоняют оттуда длинными шестами. Но хищник очень живуч; кроме того, умея плавать, часто спасается водой.

Что касается содержания в неволе, то с этой стороны ихневмоны довольно приятны: их легко приручить, они различают голос хозяина и следуют за ним, как собака. Неприятно только, что они постоянно что-нибудь грызут, даже книги; зато в присутствии их дом обеспечен от нашествия крыс и мышей, так как хищник быстро истребляет их.

Альпинус рассказывает про своего ручного ихневмона, который спал с хозяином, как собака, и играл, как кошка. Пропитание он снискивал сам, время от времени пропадая из дому и возвращаясь с довольным видом. Он был очень чистоплотен, хитер, смел, храбро нападал на больших собак, безбоязненно умерщвлял кошек, ласок и мышей и производил страшные опустошения среди кур.

Живший у меня экземпляр тоже можно было назвать интересным; это было добродушное животное, только не терпевшее никаких соседей: он не терпел не только кошек или собак, а даже и своих родичей — мунго, постоянно поднимая страшную драку.