На основании своих новейших наблюдений Даль придает особое значение одному обстоятельству, на которое, как сообщено выше, усиленно указывал уже Агассис: «Я пришел к убеждению, что хвост при продолжительном пребывании рыбы над водой имеет вовсе не такое ничтожное значение, какое обыкновенно ему приписывали[163]. Когда рыба поднимается из воды, то хвост волочится еще большее или меньшее расстояние по воде; с этим согласны все наблюдатели. Я видел отчетливо, когда рыба появлялась близко перед судном, или я сидел в лодке и мелкие рыбки поднимались из совершенно гладкой поверхности воды, часто на расстоянии менее одного метра от меня, что хвост не просто волочился по воде, но производил крайне быстрые боковые движения. Брандт и Крюммель, которые часто по целым часам принимали участие в наблюдениях с передней части судна, тоже убедились, что хвост, пока он касается воды, находится в сильном движении. Пролетев известное расстояние над поверхностью воды, рыба начинает погружаться. При этом погружается сначала хвост. Лишь только он коснулся воды, как он снова приводится в движение, плавники опять начинают совершать дрожательные движения, и рыба вновь поднимается. Это происходит особенно на гребнях волн. Часто попытка эта, правда, и не удается; тогда рыба или падает тотчас же в воду, или делает еще короткий прыжок, по большей части более или менее в сторону, чтобы исчезнуть затем в воде. В этих фактах опять согласны между собой все наблюдатели. Разногласие заключается лишь в истолковании видимого».
Наш автор указывает затем на то, что летучие рыбы отличаются от других рыб формой хвоста, нижняя часть которого гораздо больше верхней, и что в воде всегда может оставаться какое-то время часть хвоста, достаточная для движения, когда тело уже свободно держится над поверхностью воды. Действительно, наблюдавшиеся сильные движения хвоста потрясают все тело, а вместе с тем и большие грудные плавники, колебания которых замечаются всегда явственнее на концах. Чтобы решить, встречаются ли кроме этих сотрясений, вызванных деятельностью хвоста, и другие движения плавников, были произведены особые наблюдения, которые показали, что дрожание или колебание плавников наступало всегда лишь в то время, когда хвост касался воды[164]. Относительно вопроса, помогает ли вообще какое-нибудь движение плавников летучим рыбам скользить по воздуху, Даль высказывается следующим образом: «Я должен прежде всего указать здесь на один факт, который уже Мебиус приводил против существования настоящего полета. Насколько простираются и мои наблюдения, рыбы на судне никогда не делали попытки лететь. Из сотен животных, пойманных нами, у меня, наверное, раз 50 одно из них выскакивало из руки или сетки, отталкиваясь хвостом, и падало на палубу. Ради опыта я нарочно держал руку очень высоко, так что рыбе приходилось при падении пролететь значительное расстояние. Но ни одна из них не полетела, как можно наблюдать в подобных случаях у насекомых». В заключение Даль приходит к выводу, что летающие рыбы при своем движении по воздуху не делают летательных движений.
После всего сказанного все еще нельзя прийти к окончательному решению вопроса, поддерживаются ли летающие рыбы только растопыренными грудными плавниками и скользят по воздуху, как бы делая длинный прыжок, причем деятельность хвоста может увеличивать длину перелета и обусловливать дрожание плавников, или же они, кроме того, по крайней мере отчасти и при известных обстоятельствах, помогают этому парению вперед и удлиняют его летательными движениями.
Мясо летучих рыб считается всюду, и, конечно, не без оснований, прекрасной пищей; так как, по словам Гюнтера, они в известное время и на известных местах встречаются в громадном количестве, то подчас много лодок, как, например, у острова Барбадос, занято их ловлей.
Самый известный вид семейства — обыкновенный двукрыл (
Обыкновенный сарган (