Жизнь замечательных людей по дзэну (СИ)

Графиня Елена Федоровна Митяева частенько воровала орехи на ярмарках.

Наденет дорогую шляпку со страусиным пером, сверкнет глазками из-под кокетливой мантильки, а руку запускает в орехи и орехи в ридикюль бросает – не много, не больше одной горсти от одного продавца, похожего в доброте своей на карася в сметане.

Знали торговые люди, что Елена Федоровна Митяева ворует, но всё спускали ради красоты её и знатного рода.

— Ишь, выжига! – торговцы качали головами и смотрели вслед утонченной графине (бывшей балерине Императорского театра), похожей на скрипку.

А графиня Елена Федоровна Митяева уносила с собой ворованные орехи.

«Попустительство» — Елена Федоровна Митяева думала с улыбкой Джоконды.

ВЕЛИКОСВЕТСКОЕ

Поэтесса Ольга Петровна Ломакина — писала под псевдонимом Ольга Сафо – часто разъезжала по России в поисках новых тем – так медведь обходит свои угодья, проверяет – не созрела ли малина.

На Пасху Ольга Петровна отправилась в путешествие из Петербурга в Москву, наняла извозчика на торговой бирже, где пуд соломы продают по цене пуда сахара.

Кучер – молодой крепкий парень с ровными белыми зубами, чистым приветливым поэтическим лицом, романтическими золотыми кудрями, спелыми вишневыми губами, облаченный в красную новую рубаху, синие полосатые портки, а на ногах яловые сапоги со скрипом – пришелся по сердцу, душе и телу поэтессы.

— Что, барыня, так и до Москвы вас повезу, как ляльку драгоценную, – кучер скрипнул ягодицами на козлах, полуобернулся, одарил ямбовой улыбкой.

— Великосветское это, путешествия из Петербурга в Москву, милейший! – ноздри поэтессы хищно раздувались, как капюшон индийской кобры в зоосаду: — Вези сначала в ресторан к Потёмкину, а потом ко мне в нумер поедем лафит пить, по-простому, по-народному!

Дзэн!

СТЕПЕННОСТЬ

Генерал в отставке Сергей Васильевич Прокофьев – большой оригинал, как Петрушка в балагане, но серьёзный.

Писатель, поэт, философ, художник, композитор, военный инженер Сергей Васильевич Прокофьев в доме поддерживал образцовый казарменный порядок.

После чая в восьмом часу Сергей Васильевич курил трубку в кресле и наблюдал, как девка Авдотья составляет с подноса графинчик с водкой, рюмку и закуски, словно пишет повесть о чревоугодии.

— Постой, выжига! — Сергей Васильевич Прокофьев властным жестом остановил прислужницу, словно в лоб из мортиры влепил заряд. – Что ж ты суетишься, как цыган в лошадином ряду?

Подавай закуски степенно, со значимостью, как в лучших домах Лондона, где на стенах висят головы кабанов и оленей.

— Полноте, барин! Что вы говорите о степенности? – Авдотья не поощряла пьяниц, но отчего-то женихи ей попадались употребляющие, словно их просолили в младенчестве. – Сейчас накушаетесь, буянить станете – вот и вся ихняя Лондонская степенность, словно без портков бегают по улицам.

Стыд, срам!

Авдотья покачивала широкими бедрами, пошла из залы вон, словно шхуна с Беллинсгаузеном отходила к Антарктиде.

Генерал Сергей Васильевич Прокофьев следил за девкой, за её поступью, за колыханиями, затем опрокинул в себя рюмку водки, закусил соленым расстегаем:

— Вот где степенность русская! Дзэн!

ПОУЧЕНИЯ

Натуровед Андрей Павлович Ферсман часто посещал портовые кабаки, из которых черпал вдохновение и набирал мужиков для геологических партий.

В кабаке в порту города Санкт-Петербург Андрей Павлович затеял спор с матросами и боцманом шхуны «Провидение», доказывал морякам, что тюлень – рыба, а в Охотском море русалки плавают.

О русалках в умных книгах написано ученых аглицких.

— Эк, милейший, ты пули льешь! – боцман досадовал на Андрея Павловича, словно натуровед пробил днище шхуны ломиком для отколупывания камней. – Тюлень – не рыба, а русалок никто из наших не видел, словно нам глаза повыкалывали.

— Мошенники вы и балаболы, — Андрей Павлович Ферсман горячился, показывал морякам книгу с картинками, изданную в Англии Смитом и Виссоном, поучал с пристрастием. – Неучи!

Смотрите на картинку и на подписи, как в свою душу глядите в шторм.

Аз есмь русалка в Охотском море, — Андрей Павлович Ферсман тыкал толстым пальцем в картинку – дева с хвостом среди волн.

— Идём, милейший, мы тебе русалку покажем с хвостом, как в книжке, – боцман подмигнул сотоварищам и повел весьма заинтригованного натуроведа в нумер на второй этаж.

Натуровед Андрей Павлович Ферсман проснулся под утро с больной головой, совершенно нагой, как родившийся жеребенок.

Он подошел к зерцалу и в неясном свете догорающей свечи увидел собственное отражение с хвостом большой рыбы между ягодиц – потешался над ним боцман.

— Аз не есмь русалка! — Андрей Павлович Ферсман с негодованием и болью вырвал рыбий хвост из ягодиц и задумался думой крепкой, поэтому великой: — Может быть, и девы в Охотском море с подложными хвостами?

Поучения мои матросам прошли даром, как фальшивые монеты? Дзэн!

НЕЛЮБОВЬ

Штабс-капитан Егор Ильич Потемкин разводил дома борзых, готовился к загробной жизни с собаками.

В гости к Егору Ильичу заехал сосед помещик Антон Павлович Репин с бородкой, в пенсне-с и в двубортном пиджаке, как баба из театра, где женщины играют мужчин.