Жизнь замечательных детей

В такое нелегкое время Елену Владимировну угораздило забеременеть. Поскольку в семье уже подрастала дочь Жанна, двенадцати лет от роду, женщина решила избавиться от плода. Но ее муж Иннокентий Сергеевич, который обычно не брал на себя никакую ответственность, неожиданно этому воспротивился.

– Ты не имеешь права так поступить! Ты должна думать о судьбе России! – восклицал он, потрясая национально-патриотическими газетами. – Русская нация вырождается! Еще сотня лет – и китайцы будут чувствовать себя в Москве – как дома. Если мы такое допустим, потомки нам не простят.

– Кеша, при чем тут мифические потомки? Чем мы будем кормить ребенка? – устало спрашивала жена.

– Ничего, как-нибудь прокормимся, – бодро отвечал Иннокентий Сергеевич. – Вот нас у матери было пять человек детей, и она всех на ноги поставила, в люди вывела, высшее образование дала. Помню, как мы в детстве лебеду собирали, салат из одуванчиков ели… Кстати, что у нас сегодня на ужин? Опять пустая картошка? А мяса нет? Безобразие!

Елена Владимировна оставила ребенка, и в положенный срок у нее родился мальчик. Отец назвал сына Николаем. И на этом его вклад в воспитание отпрыска закончился. Через два месяца Иннокентий Сергеевич ушел из семьи. Мужчина давно работал над книгой об исторической миссии России, уже начали вырисовывать первые главы, а плач младенца отвлекал от этого эпохального труда. Сначала Иннокентий Сергеевич перебрался на дачу, а потом и вовсе под крылышко к другой женщине. Новая жена трудилась поваром в столовой, с ней было тепло и сытно при любом государственном строе.

Елена Владимировна прервала декретный отпуск и вышла на работу на родной завод. Правда, уже не инженером, а приемщицей в отдел контроля качества. Заработок там был побольше, да и работать женщина могла во вторую смену, с двух дня до десяти вечера. В это время за Николенькой присматривала Жанна.

Тринадцатилетней Жанне пришлось забыть об играх во дворе, болтовне с подругами и прочем легкомысленном времяпрепровождении. На ее детские плечи легла огромная ответственность за маленький пищащий комочек. Когда в школе заканчивались уроки, девочка вприпрыжку неслась домой и принимала у матери эстафету. Один бог свидетель, сколько раз у Жанны обрывалось сердце, когда ей казалось, будто братик не дышит. В «скорой помощи» уже узнавали ее голос и стремительно выезжали на вызов: «Николенька подавился, кашляет, покрылся красными пятнами, весь горит…»

Поэтому нет ничего удивительного в том, что, повзрослев, Жанна не спешила обзаводиться собственным потомством. При одной только мысли, что этот кошмар опять повторится, у нее, как в детстве, темнело в глазах.

Несколько лет назад Жанна очень удачно вышла замуж. Супруг был богат, щедр и носил жену на руках. Впрочем, в этой бочке меда оказалась-таки ложка дегтя. Сначала муж лишь робко заговаривал о ребенке, потом стал постоянно зудеть о наследнике. Жанна отнекивалась: мол, нам еще рано заводить детей, надо пожить для себя…

Когда требования мужа ее окончательно достали, девушка наврала благоверному, что не может иметь детей. Муж переворошил кучу литературы по искусственному оплодотворению и велел Жанне ложиться в центр репродукции. Пришлось подать на развод. И хотя Жанна потеряла доступ к неиссякаемому финансовому источнику, девушка была уверена, что поступила правильно. Возможно, дети – это и цветы жизни, но расти им лучше на чужом подоконнике.

Я еще раз взглянула на фотографию паренька:

– Какой красавчик! Должно быть, от девушек отбою нет.

Лицо Жанны стало растерянным и беззащитным, словно с него внезапно сорвали маску.

– Коля покончил с собой, ему было всего шестнадцать лет…

– Господи, почему же он это сделал?

Она ответила не сразу.

– Наверное, все дело в юношеском максимализме. Брат думал, что мир прекрасен, а он оказался обычной выгребной ямой. Может быть, мы с мамой тоже виноваты: слишком его баловали, ни в чем не отказывали. А когда Коля столкнулся с суровой реальностью, то не смог с ней смириться.

Жанна тряхнула головой, словно лошадь, отгоняющая мух, и уже совсем другим тоном спросила:

– Так как насчет «Крутых телок»?

До меня запоздало дошло, что Жанна почти моя ровесница (брату было шестнадцать, разница у них тринадцать лет, так что ей около тридцати). Но как она роскошно выглядит, просто девочка! Интересно, это хорошие гены или все дело в грамотном подходе к жизни? Неужели для того, чтобы иметь такую кукольную внешность, надо обязательно быть стервой?

– Будут тебе «Телки», – пообещала я, оставляя Жанне свой номер телефона. – Звони, если еще что-нибудь вспомнишь о Котике.

Спускаясь на первый этаж, я раздумывала о том, какое все-таки удивительное создание человек. Если копнуть поглубже, то в душе даже самой отвратной личности можно обнаружить заповедный сад, где цветут деревья нежности и распускаются бутоны любви. Жаль только, что посторонним людям туда вход запрещен.

Глава 13