Жизнь замечательных братьев

— Значит так, дурень ты драклов, — зашипела она, вцепившись в воротник любимого маггловского пиджака мужа побелевшими пальцами, — сейчас ты пойдешь, отыщешь и приведешь сюда Хмури и Люпина – без них можешь домой не возвращаться! А с Северусом я поговорю сама!

В жизни Рабастана Лестрейнджа было только два случая, когда он напился до бесчувствия – на собственном выпускном и после пожирательского дебюта в далеком восьмидесятом году. Очнувшись и в первый, и во второй раз, молодой Пожиратель увидел возле постели брата с тазом в одной руке и с думоотводом в другой: вместе эти антипохмельные средства работали безотказно. Теперь же Раба ничуть не удивился, когда кто‑то встряхнул его за шиворот, а перед слезившимися глазами замаячила фигура со стаканом, полным какой‑то вонючей дряни.

— Фу, какая гадость, — сказала фигура, брезгливо зажав крючковатый нос и ставя стакан на стол. – Руди, ну ты погляди на него!

— Рабастан, – некто продолжал осторожно, но настойчиво трясти Лестрейнджа за мантию, – Раба, эй! Дементор тебя… Энервейт! – Пожиратель дернулся и чуть не свалился под стол. – Не помогает, драклы все дери…

— Господа, скорее забирайте его отсюда, вы портите репутацию моему ресторану! – возмущался хозяин заведения; у его ног копошилось с полдюжины недовольных эльфов–официантов. Родольфус полез в карман к брату и достал несколько галлеонов.

— Прошу прощения, это вам за моральный ущерб… Снейп, поднимай его, дезаппарировать прямо отсюда нельзя.

— За что мне такое наказание? – ворчал зельевар, с трудом помогая Руди вытащить практически безжизненное тело Рабастана за дверь – следом семенил домовик с помятыми пакетами, в которых звякали какие‑то осколки. – Твой братец желает подохнуть от цироза печени?

— Северус, он не просто так напился. Случилось что‑то плохое, — задумчиво ответил старший Лестрейндж, отдуваясь и поудобнее обхватывая брата под мышки, — я это чувствую.

— Я чувствую только перегар, — съязвил Снейп, принимая у эльфа покупки. – Что тут? Мерлин мой: разбитая ваза, какие‑то тряпки, женские туфли… А где Полина? – воскликнул зельевар дуэтом с Родольфусом.

Аппарировав в замок, Руди сгрузил сомлевшего брата на все еще разложенный диван и сел в кресло думать, а Снейп принялся готовить сложное Отрезвляющее. Минуты на две воцарилась тишина, но тут в гостиную сунулась лопоухая голова Рокси.

— Кушать подано, хозяйка в Хогсмиде, просила к обеду не ждать! – пискнула эльфийка и вытаращилась на валявшегося без чувств господина. – Ой, хозяин Родольфус, что стряслось‑то? Он что, мертвый?! – заголосила домовиха, бросаясь к Рабастану и с ужасом вглядываясь в его осунувшееся лицо. – Ох, и запах уже пошел… убили, совсем убили!!

— Замолчи, Рокси, — устало оборвал служанку Лестрейндж, — он снова надрался, только и всего.

— Как, опять?! Но ведь хозяин обещал больше столько не пить, вы же и к целителю его водили, и по колдографии заговаривали! — причитала эльфийка, стаскивая с беспомощного Рабастана сапоги. – Везде одни шарлатаны!

— Думаю, его бросила невеста, — задумчиво предположил Руди, покосившись на смешивавшего зелье Снейпа.

— И он отправился искать ее на дне бутылки? – хмыкнул Северус. – Весьма продуктивное занятие…

— А вы моего хозяина не оскорбляйте! – моментально рассердилась Рокси, грозно наступая на профессора. – Сами, небось, никого в жизни не любили да не теряли, куда уж вам понять! – Снейп скривился и наклонился над кубком. – А мистер‑то младший Лестрейндж и эта Полина такая пара была, такая пара! – снова расстроилась домовиха, вытирая слезы краем заменявшего ей одежду платка. – Налюбоваться на них не могла, счастье‑то какое было их вместе видеть! И хозяин будто преобразился, словно и не было Азкабана этого и Упиванцев, и всего другого! Что ж теперь будет, как он очнется?

— Разговаривать будем, серьезно, — пробормотал Руди – он сам сильно переживал за брата, но не хотел давать Снейпу повода для колкостей.

— Болтун вы, хозяин Родольфус, все словами решить пытаетесь. Девушку эту надо искать, вот что! Пропадет он без нее!! – безапелляционно отрезала домовиха, красноречиво ткнув пальцем в Рабастана. – Да и обедать идите, коли кусок в горло полезет! – добавила она и тут же со щелчком исчезла.

— Давай еще Энервейт, — раздраженно буркнул Северус, присаживаясь с кубком на край дивана. – Вот так, хорош! Эй, Раба, Раба, не падай! Выпей это – что ты там мычишь? Пей, тебе говорят! – приказал зельевар, с некоторой брезгливостью поддерживая Лестрейнджа в сидячем положении и тыча ему в лицо кубок. – Не плюйся, глотай! Руди, быстро трансфигурируй что‑нибудь в таз!