Жизнь замечательных братьев

История написана в подарок ко дню рождения дорогой Айс!

«— Ну-ка, Юнатан, подойди ко мне поближе. Покажи-ка мне свои уши!

— Уши мои, а не ваши! – обиделся Юнатан.

— Фу, до чего же они черные! – сморщилась София. – Ты же сто лет их не мыл.

— Юнатан моет уши, когда он сам пожелает! – зло отчеканил Каспер.

— О да, я это сразу заметила, — ехидно сказала София».

Турбьерн Эгнер, «Люди и разбойники из Кардамона»

Заяц–беляк вынырнул из сугроба, навострил уши и принюхался, смешно подергивая носом. В морозном воздухе тем январским вечером пахло по–новому, и заяц встревожился. Он пригладил лапками пушистую грудь и собрался вернуться в ямку в саду, где прятался с самого Рождества, как вдруг…

— Ступефай!!

По сугробам полоснул красный луч – заяц увернулся от него и в два прыжка исчез в овраге; следом полетела еще одна вспышка.

— Ну что ты все мажешь и мажешь? И зачем он тебе, ведь почти пришли, — раздался глухой мужской голос.

— А где гарантия, что нас накормят? – откликнулся другой мужчина. – Так бы пришли со своей добычей…

— Поттер тебе добыча. Давай, догоняй – Беллатрикс во–о–он уже где.

Трое путников медленно шли по глубокому снегу, покрывавшему подъездную дорогу к поместью – белые крыши и башенки выделялись на фоне звездного неба. Ведьма, подобрав юбки, перескочила через корягу и оказалась у самых ворот; женщина обернулась и с недовольной гримасой на лице взглянула на отставших.

— Я уверен – Люц, драклы его дери, нарочно расширил границы аппарации!! – рявкнул оборванный волшебник, неудачно поохотившийся на зайца. – И закидал дорогу – гляди, кусты еле припорошило, а тут…

— Да какая разница? Все равно у нас нет выбора, — раздраженно перебил его спутник; с виду он был постарше, намокшие полы тяжелого плаща волочились по сугробам, а в прохудившихся сапогах было полно снега. – Двигай, Раба, потом будешь возмущаться. Эксплоди! – серебристая вспышка ударила в корягу — та взорвалась, осыпав все вокруг щепками и трухой.

— Не прошло и года, — съязвила Беллатрикс, когда муж и деверь добрались, наконец, до причудливых кованых ворот. – Они еще не ложились, — ведьма кивнула на мерцавшие вдали высокие окна, — небось, до сих пор «Пророк» перечитывают.

— Будем ждать, или через ограду полезем? – поинтересовался младший Лестрейндж.

— Дурак! У них наверняка пароль на входе! – огрызнулась Белла, зябко кутаясь в дырявую накидку. – Только бы вспомнить, какой… – она простерла к воротам руку и громко произнесла: — Всегда чистокровны! – ничего не произошло.

— Богатство и знатность, — предположил Родольфус.

— Лимонные дольки! – хихикнул Рабастан.

— Салазар Слизерин! Авада Кедавра! – надрывалась Беллатрикс.

Спустя пять минут троица так замерзла и разозлилась, что, казалось, от их ярости начал таять снег. Рабастан в бешенстве бросился на решетку и стал трясти ее, вопя не своим голосом:

— Открывай, трусливая твоя душа, крыса белобрысая!! Алохомора, дракон тебя дери–и–и!!! – с последними словами Раба бухнулся в снег по другую сторону ворот. Беллатрикс хмыкнула, теребя накидку, старший Лестрейндж молча поднял брата на ноги. От величественного здания к ним уже спешил домовик с фонарем в лапке.

— Доб–б–бро пож–ж–жаловать… – проскулил он, в ужасе переводя взгляд со всклокоченной Беллатрикс на заросших косматой бородой братьев – все трое были одеты в лохмотья, достойные разве что дементоров, из дырявой обуви выглядывали посиневшие пальцы. Что и говорить – родственники хозяйки были совсем не похожи на семью, изображенную на спрятанных в кладовке колдографиях.

— Перестань дрожать! Чего явился – дорогу показывать? Я ее, поди, не хуже тебя знаю! – не выдержала мадам Лестрейндж; эльф съежился и захныкал, зачем-то протягивая Белле фонарь. – У–у–у, погоди у меня! Где миссис Малфой?

— В каминном з–з–зале, госпожа… Она и хозяин ждут вас к уж–ж–жину… – заикался домовик, с подозрением поглядывая на мрачных спутников Беллатрикс – те смотрели на эльфа так, будто готовы были изжарить его на вертеле не отходя от ограды. Удивительно, но сугробы вправду остались за воротами – снег перед родовым поместьем был тщательно утрамбован, а скользкие участки дороги посыпаны песком. Подгоняя окриками домовика, который пребывал в полуобморочном состоянии и еле волочил ноги, Белла зыркала по сторонам, словно опасаясь невидимой засады в подстриженных колючих кустах. Внезапно за сетью голых переплетавшихся веток мелькнуло что-то белое – раздался тоскливый крик, домовик охнул и схватился за сердце.

— Только не это — они снова вырвались! Сожалею, но я вынужден покинуть вас, иначе хозяйка… – эльф бросил фонарь на землю, щелкнул пальцами и растворился в воздухе.