Жизнь за жизнь

– С ветераном войны Антоном Петровичем Рыбаковым я встретился у подполковника в отставке Мальцева, знакомого мне еще по Афгану, – начал свой рассказ подполковник Лысяков. – Они жили в одном доме, почти одновременно остались одинокими. Так и сдружились. У Мальцева умерла вторая жена, а у Рыбакова – дочь, с которой он и проживал. Тогда же я случайно узнал, что Антон Петрович приходится родным дедом командиру взвода моего батальона старшему лейтенанту Рыбакову Александру Алексеевичу, отчего только еще больше стал уважать и того и другого. Более того, с Рыбаковым-старшим мы сдружились. Я часто, как только позволяла служба, навещал двух ветеранов, к тому моменту живущих в одном деревенском доме. Потом ко мне зашел старший лейтенант Рыбаков. Он знал, что мы с его дедом дружим, рассказал, что того убили, даже сообщил, каким образом. Старший лейтенант рвался отомстить, просил меня дать ему пару отгулов для поездки в город, где жил дед. Я отговорил Рыбакова от мести, отгулы ему, естественно, не дал, приказал готовить взвод к испытательному тесту на умение прятаться. Но мне самому мысль старшего лейтенанта в голову запала. Я представил себе, как молодой, крепкий физически парень бьет кулаком старика, которого ветром шатает, тот падает, бьется виском об угол стола и умирает. Это человек, который воевал с января сорок второго года по май сорок пятого. Несколько ранений и контузий перенес. Как можно было его кулаком ударить! Такому герою в ноги кланяться следует.

– Это моя вина, – проговорил подполковник Соколовский. – Именно я в подробностях рассказал по телефону старшему лейтенанту Рыбакову о том, как погиб его дед. Он, помнится, удивился, узнав, что дед продал квартиру.

– Этих подробностей я не знаю. Могу только с уверенностью сказать, что старший лейтенант в убийстве Кравцова нисколько не замешан. Он все дни провел вместе со своими бойцами. Это стопроцентная гарантия. Тем более что я признаю, что совершил убийство Кравцова.

– А шрам на лице? – спросил старший следователь. – Никто из свидетелей не говорил о нем. Нарисовать его можно, но как убрать?

– Шрам я замазал гримом, рядом провел еще две полосы. По обе стороны. Словно лицо испачкано.

– Хорошо. А какова роль подполковника Мальцева во всем этом деле? – спросил Соколовский.

– Мальцев здесь вообще ни при чем. Он даже не в курсе происшедшего. – Лысяков явно пытался выгородить своего старого афганского товарища.

– Здесь я не могу согласиться с вами. Дело в том, что уголовник-щипач Спиридонов на опознании указал, что именно Мальцев заплатил ему за то, чтобы он вытащил у врача-окулиста телефон, с которого был совершен звонок Павлу Яковлевичу Косицину. Выходит, что мы имеем преступление, задуманное и совершенное не одним человеком, а группой. Это другая статья. Ответственность тяжелее.

Подполковник в отставке Мальцев был задержан лично майором Соловьевым с поддержкой бойцов городского СОБРа после звонка подполковника Соколовского. Правда, она особо и не требовалась. Мальцев сопротивления не оказал. На допросе, проведенном сразу после задержания, он полностью признал свою вину, сказал, что оружие, из которого был ранен Косицин и убит телохранитель Кравцов, было сделано по его подсказке. Применять стекло в качестве поражающих элементов Мальцев додумался, прочитав статью об использовании спецназом Китая стеклянных пуль, которые наносят множественные осколочные ранения. В итоге потерпевший умирает от потери крови.

В первом случае, когда Антон Петрович Рыбаков стрелял в Косицина, заряд был рассчитан неправильно. Осколки оказались слишком крупными. Врачи сумели сработать оперативно и все их удалить.

Все это было учтено при покушении на Кравцова. То обстоятельство, что поражение получил и водитель, который вообще был ни при чем, Мальцев, строя из себя циника, назвал издержками производства. Он явно желал изобразить из себя главного разработчика покушения и хоть чем-то облегчить судьбу Лысякова, который, в свою очередь, желал взять всю вину на себя.

Так эти немолодые офицеры пытались защитить один другого от неприятностей.