Жизнь за жизнь

Благо гранат к подствольникам у бойцов двух взводов было достаточно. По приказу командира разведывательной роты они повторили обстрел позиции моджахедов и начали новую атаку на центр позиции моджахедов. Она снова оказалась удачной, хотя при ней пятеро солдат были убиты и трое получили ранения. Итого спецназ уже лишился трети своего состава.

Однако потери боевиков были куда более чувствительными. В этот раз они оставили на позиции пятнадцать человек, из которых трое были просто ранены и страдали больше от испуга и неизвестности своей дальнейшей судьбы, чем от боли. Командир роты тут же приказал обезоружить их и перевязать, что и было немедленно выполнено.

Теперь, поднявшись до уровня старой тропы, бойцы могли перевести дыхание уже всерьез. Выше них духи могли оказаться только в том случае, если бы забрались на облака, но среди них, к счастью, не оказалось ни единого ангела, умеющего летать. Поэтому они только изредка постреливали в сторону позиции спецназа, да и это делали лениво, не прицельно. Ни одна пуля, выпущенная ими, так никого и не задела. Ведь после удачного броска двух взводов боевики уже находились под ними.

Однако они никуда при этом не спешили, что было, в общем-то, и понятно. Торопиться моджахедам было некуда. Они понимали, что советским солдатам все равно придется подняться и передвигаться. Вот тогда и придет время стрельбы прицельной.

Эта неторопливость духов действовала солдатам и командирам взводов на нервы. Невозмутимым оставался один только капитан Лысяков.

– А что делали бы вы на их месте, если бы ждали подкрепления? – спросил Анатолий Федорович у тех своих подчиненных, которые расположились на отдых рядом с ним.

– Так вы думаете, товарищ капитан, что они подкрепления ждут? – осведомился старший сержант Вася Саночкин, заместитель командира первого взвода.

– Уверен, – невозмутимо проговорил капитан.

– И что теперь с нами будет? – спросил молодой солдат с легким испугом в голосе.

– Ничего. Отобьемся. Не впервой, – за командира ответил старший сержант.

– Володя! – позвал Лысяков снайпера первого взвода невозмутимого сибиряка ефрейтора Солоухина, вечно вроде бы сонного. – Пора уже и тебе за дело приниматься.

– Понял вас, – сказал ефрейтор, перевалился на другой бок, снял с плеча ремень винтовки СВД, уложил ее ствол на сгиб локтя и молча пополз в сторону.

Позицию для себя он нашел в тридцати метрах, пристроился там за камнем, на котором по-прежнему, как и во время наступательного рывка спецназовцев, лежал, навалившись на него грудью, моджахед, убитый сразу тремя осколками. Два из них попали ему в спину, отчего по его ватному халату, подпоясанному скрученным платком, расплылись обширные бурые пятна крови. Еще один угодил в затылок, где крови было предельно мало. Скорее всего, этот кусочек металла проник в мозг и стал причиной немедленной смерти этого человека.

Солоухин отбросил тело мертвого моджахеда в сторону и занял его место за камнем. Он аккуратно подтянул к себе винтовку, подстроил прицел и долго через оптику шарил взглядом по склону, отыскивая цель. Выстрел грянул неожиданно, видимо, сразу, как только Володя ее нашел. За ним вдогонку последовали еще два.

Невозмутимому Солоухину не требовалось много времени на прицеливание, за что его командиры и ценили. Сам этот снайпер многократно повторял, что каждая его пуля ценится наравне с человеческой жизнью. Три его выстрела означали, что у спецназа военной разведки стало на столько же противников меньше. Стволы, которые только что держали в руках эти боевики, теперь не смогут послать пулю в бойца, которого дома ждет не дождется часто плачущая мать.

Точность своих выстрелов подтвердил сам Солоухин. Он, не оборачиваясь, поднял руку и показал три оттопыренных пальца. После этого снайпер долго водил прицелом по склону. Он сделал еще один выстрел, опять уложил ствол винтовки себе на сгиб локтя и пополз к следующему большому камню, за которым спрятался. Теперь его уже не было видно ни командиру роты капитану Лысякову, ни другим бойцам.

– Вася! – позвал капитан старшего сержанта.

– Я, товарищ капитан!

– Подстрахуй снайпера.

– Есть подстраховать снайпера, – отозвался Василий.

Он быстрым рывком преодолел метров пять, щелкнул затвором автомата и пополз в ту сторону, куда удалился Солоухин.

Вскоре раздались еще два выстрела из винтовки Драгунова. В ответ на них ударили автоматы моджахедов.

Тогда же, вжимаясь в землю, словно растворяясь в ней, не рискуя приподняться на лишний сантиметр, к командиру роты приползли Солоухин и Саночкин.

– Вот пока и все, товарищ капитан, – сказал ефрейтор. – Шесть духов списаны начисто. Один из них мой собрат, тоже снайпер. На меня охотился. Ему Вася подставился. Я его по выстрелу засек и снял.

– Как ты сам-то, Василий? – спросил Лысяков.