Жизнь Вудхауза

Тут сюжетная линия усложняется прямо-таки по-вудхаузовски. Руководителем отдела германского МИДа по связям с американской прессой был личный переводчик Гитлера, по странному совпадению тоже Пауль Шмидт — коренастый, краснощекий чиновник лет тридцати с небольшим. Так вышло, что Шмидт был поклонником Вудхауза, а в его отделе служил ответственный по связям с Министерством пропаганды, который не только разделял его любовь к писателю, но и «повращался» в кругу семьи Вудхаузов, когда те жили в Калифорнии. Человека этого звали Вернер Плак. Вудхаузы знали его как торговца вином и неудавшегося киноактера. Ломаный английский, мягкое обращение, коричневое пальто, длинные волосы и опухшее лицо боксера — Плак выглядел подозрительно, но таким и должен был быть подобный персонаж. Американские данные свидетельствуют о том, что уже в Калифорнии Плак был германским агентом и работал в консульстве Лос-Анджелеса; он покинул Соединенные Штаты именно из-за подозрения в шпионаже. Он умел приспособиться к обстоятельствам, любил роскошную жизнь и доступных женщин, а по возвращении в Германию создал себе все условия на Вильгельмштрассе, заявившись туда как своего рода посредник, владеющий английским, для контактов с иностранцами, которых нацисты хотели использовать в пропагандистских целях.

Плаку поручил дело Вудхауза переводчик и местный англофил Пауль Шмидт. Хотя Плак был темная личность, Вудхауза он любил и восхищался им, а позже утверждал, будто сделал все возможное, чтобы защитить того в беспощадном, пронизанном конкуренцией, мире немецкой пропаганды. Кроме того, в нем была рисковая, пижонская жилка, которая нравилась Этель Вудхауз, очень к нему привязавшейся, когда она наконец воссоединилась с мужем. Как сообщает Иан Спраут, Плак однажды прошелся с Вудхаузами по улицам Берлина, нарядившись в британскую военную форму — трофей из-под Тобрука — и британскую каску, на которой прежний владелец нацарапал «Гитлер капут». Его близость к Этель подчеркивает то обстоятельство, что она стала крестной матерью его сына в 1948-м. На одной из очень немногих фотографий этого периода жизни Вудхауза, Этель и Плак смеются какой-то шутке, сидя на террасе берлинского кафе, а Пелем наблюдает за ними со стороны. Неуловимое выражение стыда, отвращения и ненависти на лице Вудхауза говорит о многом.

В появлении Вудхауза на радиоволнах Плак сыграл важную, но не ясную до конца роль. Например, считалось, что Плак посещал Вудхауза в Тосте, чтобы обсудить последствия беседы того с лагерфюрером Бюхельтом и скрепить сделку. Где находился Вудхауз в мае — июне, неизвестно. Таинственность происходящего не рассеивает и строчка в дневнике Вудхауза, гласящая: «С 28 мая по 20 июня записей нет». Но все участники дела сходятся в одном: Плак в Тост не приезжал, хотя протелефонировать Бюхельту мог.

Если заговор и существовал, то Вудхауз о нем ничего не знал. В самой идее радиопередачи подводных камней не было — по крайней мере, они не просматривались. Что касалось самого Вудхауза, то о награде речь не шла; это он подчеркивал всякий раз, как описывал впоследствии свои злоключения. И тем не менее, хотя сам он об этом и не подозревал, Вудхауз очень кстати согласился поддержать идею лагерфюрера Бюхельта о передаче для Америки — по крайней мере, с точки зрения германского МИДа. Как только Бюхельт доложил, что Вудхауз готов сесть у микрофона, гестапо сняло запрет на его освобождение. Вудхауз-автор сюжетов мог гордиться сложностью своего положения; Вудхауз-невежда в политике уже сделал шаг на пути в бездну.

Сейчас трудно представить себе, какую важную роль играло в 1930–1940-е политическое радио. В 1933-м Геббельс, одним из первых оценивший его пропагандистский потенциал, передал управление германским радио своему вновь созданному Министерству народного просвещения и пропаганды — в быту его называли «Проми». Радио Великой Германии никогда не ограничивалось пределами рейха. Например, Лорд Хо-Хо был всего лишь самым известным из целой когорты нацистов на радио. В 1941 году Геббельс стал привлекать больше иностранных дикторов из числа коллаборационистов. Один из них, американец Фридрих-Вильгельм Кальтенбах, получил прозвище Лорд Иа. Согласившись выступить на нацистском радио, даже с самой невинной, как он думал, речью, Вудхауз — патриот в душе — нечаянно попал в дурное общество.