Жизнь Вудхауза

Для старших мальчиков убежищем от царившего в пансионе шума и беспорядка были отдельные рабочие комнаты, где имелись камин, чтобы поджаривать хлебцы или кексы, чайник, где можно было кипятить воду для чая и какао и, быть может, засаленная сковородка, чтобы приготовить яичницу с беконом. Каждая такая комната отражала личность владельца. В своей комнате можно было еще и почитать на досуге журналы вроде «Особой мальчишеской газеты» или «Капитана», а из книг мальчики предпочитали приключенческие романы Джорджа Хенти, Генри Райдера Хаггарда и Артура Конан Дойла. Каждый месяц у Вудхауза был праздник: в книжную лавку на железнодорожной станции Вест-Далвич привозили свежий номер «Стрэнда» с новым рассказом о Шерлоке Холмсе.

Этот мир населяли мужчины. Девочек не было, если не считать юных служанок или дочерей директора, ежели они у него были. В ранних книгах Вудхауза девушки появляются редко, а если и встречаются, то от них одна морока. Без цивилизующего влияния женщин внеклассная жизнь учеников обычно либо связана была со спортплощадкой, где разрешалось бегать и бороться, либо превращалась в поиск запретных удовольствий — вроде побега из пансиона после десяти вечера, когда двери уже заперты: через окно и вниз по трубе. В «Белом пере» мальчики сбегают поиграть на бильярде и покурить турецкие сигареты, а в романе о Майке главный герой выражает свою нелюбовь к рутине тем, что в предутренние часы прокрадывается на первый этаж и слушает граммофон директора. Нарождающуюся анархию мальчишеского сообщества направляли в русло спортивных игр, а когда спорт не помогал, порядок наводили старосты пансионов, имевшие право сечь провинившихся тростью — это называлось «погладить».

Мальчики занимались разными видами спорта: от «пятерок» (разновидности гандбола) и кроссов до бокса и крикета. Вудхауз прекрасно играл в командные игры и гордился своим мастерством; в Далвиче он пробился в первую команду и по регби, и по крикету. Он также увлекался боксом, хотя на ринге оказывался уязвим из-за плохого и все время ухудшавшегося зрения. Страсть его к спорту, долго не угасавшая и после школы, приоткрывает окно во внутренний мир человека, всегда видевшего в эмоциях опасность. Спорт был для него способом ничем не ограниченного самовыражения. То был дозволенный и — без намека на сексуальность — телесный контакт. На площадке Вудхауз мог вступать в физические отношения с другими детьми, но эти отношения не имели ничего общего с сексом. Для ребенка, выросшего без любви, спорт стал заменой личной жизни. Спорт был одной его страстью, Далвич-колледж — второй; в душе Вудхауза они крепко связаны один с другим. Не считая писательства, единственным заметным интересом в его жизни были выступления команды Далвича по крикету. Первая публикация Вудхауза, появившаяся в 1894-м, называлась «Матчи за Юниорский кубок».

В зрелом возрасте Вудхауз продолжал посещать игры первой команды колледжа — неизменно в серых брюках-гольф, серой куртке и серой фетровой кепке. В 1938 году, в пятидесятилетием возрасте, он устроил для победившей крикетной команды обед в Вест-Энде и сводил игроков в «Палладиум». Все 30-е годы он переписывался с игроком команды Далвича и сборной Англии Стюартом Гриффитом по прозвищу Билли, проявлял искренний интерес к его спортивной карьере, присылал ему деньги и свои книги, а однажды пообедал с ним в ресторане «Савой-грилл». В 1946 году, проведя семь страшных лет в оккупированной нацистами Европе, он писал одному из друзей: «Не странно ли — когда надо бы волноваться о положении дел в мире и о собственных бедах, я сейчас способен думать только о том, что Далвич может выиграть все матчи сезона и превзойти рекорд 1909-го». Вудхауз до конца дней будет всерьез считать себя своим в этом особом мирке. Оруэлл в своем знаменитом эссе о Вудхаузе[20] утверждал, что тот «долгие годы оставался мыслями в своем колледже». Вудхауз оспаривал этот вывод, но как-то раз откровенно признался, что он являет собой «запущенный случай человека, остановившегося в своем душевном развитии… С восемнадцати лет я, похоже, не продвинулся ни на шаг».

Как и самые умные и целеустремленные мальчики той поры, Вудхауз пошел «по классической стезе»; позднее он говорил: «Для меня как писателя ничего лучше быть не могло». Школьный путь Вудхауза представлял собой движение от одного титана античности до другого, от Эсхила — до Фукидида (которого мальчики окрестили Тьфукидидом). Однако попытки критиков провести параллель между его произведениями и античной классикой Вудхауз всю жизнь отметал с типичной для него беззаботностью. В 1969 году молодой оксфордский филолог-классик спросил его в письме, осознает ли он влияние Плавта или Теренция (так, есть совпадения между одним фрагментом в «Сам себя наказующем» Теренция и в романе «Везет же этим Бодкинам!»). На что Вудхауз ответил: