Жизнь во имя любви (С)

Просканировала взглядом тело, распростёртое перед ней, положила руку на голову, что-то неслышно пробормотала, другую руку положила на грудь на область сердца. Кивнула самой себе, словно соглашаясь с поставленным диагнозом.

– Что делал? – резко спросила целителя, всё ещё сидящего рядом на ковре.

– А… ну… – начал было тот, но Прасковья его не слушала.

– Ты мне нужна, – распорядилась она и взглядом указала место по другую сторону Таира. Потом подняла голову и, увидев толпящихся у входа придворных, приказала: – Все вон!

Ждать, когда выполнят приказ, не стала. Рванула сорочку на груди хана, чтобы добраться до обнажённой кожи.

– Что с ним? – не удержалась я, хоть и понимала, что лучше не отвлекать разговорами.

– Сердце остановилось. Причины пока не знаю, но, чтобы вытащить твоего муженька из-за грани, сил понадобится много. Проси помощь у Источника. Он поделится с тобой, ты со мной. А я уже господина нашего наместника исцелять буду. Работаем!

Истинным зрением я видела, что делает Прасковья. Оперируя силой как тончайшим инструментом, она восстанавливала артерии сердца для нормального кровотока, растворяя и выводя невесть откуда взявшиеся сгустки. И все манипуляции на закрытом сердце, без разрезов и кровопотери.

Вдруг Прасковья покачнулась:

– Всё. Теперь ты подпитай живой. Магию ему нельзя. Только ведовство твоё поможет. По капельке вливай.

Последние слова она говорила, свалившись на ковёр, подтянув к животу руки и ноги и закрыв глаза.

Краем глаза я увидела, что так и не покинувший кабинет дворцовый целитель подтолкнул под голову Прасковьи подушечку с дивана, укутал пледом, проверил пульс и облегчённо выдохнул:

– Истощения нет, но устала до крайности.

Я тоже устала. Конечно, не так, как подруга – всего-то магическим трансформатором поработала, но спина затекла и колени ныли. Не отрывая пальцев от обнажённой груди мужа, осторожно сменила позу на более удобную и обратилась к замершему в нерешительности целителю:

– Прикажите горячего чая. В чайничке с носиком. Иначе вы меня напоить не сможете.

Обрадовавшись тому, что может хоть чем-то быть полезен, мужчина метнулся к двери.

Оставшись одна, я смотрела на мужа, вернувшегося к жизни. Рассматривала его лицо, волосы, кожу на груди. Постарел мой Таир. Нелегко ему наместничество даётся. Толковые помощники – это хорошо, но есть у хана привычка переживать обо всём. Старается не показывать этого, сохраняя невозмутимость, но живя с человеком больше двадцати лет, владея ведовством и истинным зрением, не заметить такое невозможно.

Одно непонятно – как я сердечный приступ прозевала.

Но тут муж открыл глаза, растерянно осмотрелся, сфокусировал на мне взгляд и и хрипло попросил:

– Прости меня, Ксаночка...

Глава 8

Я, оторвав одну руку от груди, приложила её к губам мужа.

– Тихо. Тебе нельзя разговаривать.

Но тот, хоть и слабо, но мотнул головой, освобождая рот.

– Не мешай! Я должен… Нет, я хочу сказать! – начал говорить Таир, уставившись в пространство невидящим взглядом. – Знаешь, я помню всё. И как вдруг боль сердце сковала, и как не мог вдохнуть, как в глазах потемнело. А потом свет… много света. Казалось, я сам стал светом. И вот там я вдруг осознал, что чудовище не ты, а я. Тебя Всевышний дал мне как спасение, а я не оценил. Оттого и помер раньше времени. А ещё понял, что не такой большой выбор у души там… за гранью. Или раствориться в этом безграничном океане света и ждать своего часа, чтобы воплотиться в новой жизни. Или, если позволят, вернуться в прежнее тело, дабы ошибки исправить. Или, как ты, выполнить миссию, порученную богом... Третий путь самый трудный. Не спрашивай, не знаю, как я это понял в один миг, но так мне стало горько и больно… тела нет, а боль сильнее, чем когда сердце схватило… больно оттого, что не оценил дар, данный мне свыше. Больно за то, что ушёл, не вымолив у тебя прощения. Я ведь без тебя, счастье моё, ничего не смог бы. Не вывез бы я тот груз, что обрушился на меня со смертью отца и братьев. Думаешь, я не понимаю, что хан я так себе… слабый? Не хочу оправдываться тем, что не готовили меня к этому. Но понял чётко, что не будь тебя рядом, не помогай ты мне… незаметно, исподволь, не выпячивая себя перед подданными — да и передо мною, потерял бы я давно и титул наместника, и само ханство. А в итоге ещё и трусом оказался. Узнав, что твоя душа из другого мира, что ты прожила здесь вторую жизнь, я безумно испугался. Непонятное – это всегда страшно. Мне показалось, что я большую часть жизни жил по твоей воле и потерял себя. Это сейчас я понимаю — был неправ и груб, но тогда думалось иначе. Найду ли слова, чтобы вымолить прощение? Простишь ли ты меня когда?

Муж с надеждой смотрел мне в глаза, ожидая ответа. А что я могла ему ответить? Что не сержусь? Так сержусь. Сильно, до злости и гнева. За то, что едва не потеряли мы самое дорогое, что есть у нас – друг друга. Спасибо Триединому, дал Таиру второй шанс, и Прасковье, что смогла исполнить волю его, вернув мужа к жизни.