Жизнь во имя любви (С)

– А кто? Стоит сейчас поднять этот вопрос на совещании, и меня порвут на сотню маленьких лоскутков те, кто  желает сам пролезть или протолкнуть к власти родича. И мало кто думать будет о том, хватит ли ему компетенции, чтобы организовать работу.

Я согласно покивала, а потом, заговорщически подмигнув, предложила:

– Сними с себя бремя распределения. Переложи на человека, на которого не смогут «наехать».

– В смысле «наехать»? – не понял сленгового слова Таир.

– Выставить претензии, выказать обиду, упрекнуть… – быстро предложила я замену непонятного слова.

Наместник кивнул, давая понять, что понял, но вопрос по-прежнему оставался открытым. Подмигнув в ответ и понизив голос, он спросил:

– На Императора сослаться? – и первым рассмеялся, показывая, что это шутка такая.

– Почему сразу на Императора? Я бы предложила на пост председателя совета глав департаментов – или как вы там это назовёте? – Константина Васильевича Франка. А министром здравоохранения его жену Прасковью Вадимовну. Министерство внутренних дел отдала бы под руку графа Горонцова, а торговлю Тимофею Кузнецову поручила бы.

Выдав скороговоркой список кандидатур, я стала разглаживать на коленях ткань юбки, слегка смявшейся, пока на полу сидела. Глаз на жениха не поднимала, чтобы не счёл за давление. Но молчание затягивалось, и мне пришлось посмотреть, как Таир отреагировал на мои слова.

Он сидел, слегка подавшись вперёд, и пристально следил, как я расправляю складки платья, но, почувствовав мой взгляд, спросил:

– Роксана, ты серьёзно это сказала? – Я кивнула. – Но они все не гиримцы, и местные просто взбунтуются, узнав о таком распределении постов.

– Потому и предложила главой правительства Франка назначить. Ты знаешь, кто он такой? И для других не секрет. Потому будут думать, что это посыл сверху, а не твоя инициатива, – несколько секунд посмотрела на задумавшегося Таира и добавила: – Я не против местных, но молодым учиться надо, а старшее поколение по старинке работает. Медленно и неохотно. Ты же понимаешь –  нам, чтобы выстоять против всех тех, кто тебе уже делал неприличные предложения и кто ещё сделает, надо стать очень развитой и хорошо укреплённой провинцией. Империя поможет, но мы и сами должны постараться. Нет у нас времени на раскачку. Поверь, я очень сожалею о гибели твоего отца и братьев… Но коли так случилось, теперь это наша ответственность – сделать полуостров лучшим местом на Тверди.

Когда я закончила, то сама себе удивилась. Кажется, не собиралась мотивационных речей произносить, но вот же… высказалась.

– А я согласен с Роксаной, – раздалось за спиной, и к нам подошёл Николай Иванович, а Фарух начал пододвигать ещё одно кресло. – Если уж ставить цели, то они должны быть именно масштабными. Не на уровне выживания, а такими, чтобы потом внуки могли гордиться нашими делами. Я готов в этом поучаствовать!

И вот мы смотрим на Таира, ожидая ответа. Что бы мы ни планировали, какие бы пожелания ни высказывали – без него мы можем просто идти домой заниматься своими привычными делами.

– Знаете, что меня удивило больше всего? – наконец прервал затянувшееся молчание хозяин. – То, что вы готовы работать на процветание Гиримского ханства, не спрашивая, какую выгоду получите, какую власть приобретёте. Переживаете за полуостров так, будто сами здесь родились.

Николай Иванович вроде бы хотел что-то сказать, но я его перебила.

– Знаешь, милый... да, я родилась далеко отсюда, но скоро минет девять лет – а это почти половина моей жизни, – как живу на земле гиримского полуострова. За это время я сроднилась с местной землёй и морем, с людьми и духами, с магией и природой. Поэтому мне не всё равно, как будет дальше развиваться ханство. – Сказала, секунду подумала и, кокетливо глянув на жениха, добавила: – А ещё мне немаловажно знать, где и как будут жить наши дети.

Глава 15

– Роксана, ты не перестаёшь меня удивлять, – подходя к открытому для нас порталу, сказал Николай Иванович. – Хочу признаться тебе, что Глафира Александровна понравилась мне с первого взгляда, но безоговорочно заинтересовала именно тобой. Мне стало интересно понять, как можно воспитать такого необычного ребёнка. Хотелось разгадать эту многогранную загадку. И вот ежедневно думая об этом, я и влюбился.

– То есть виной вашего счастья можно считать меня? – рассмеялась я, ступив в гостиную своего дома.

– Ты одна из причин, – подтвердил мои слова граф и осмотрелся. – Куда все разбежались?

В самом деле – в доме было непривычно пустынно. Никто не бегал с бумагами в руках, не было спящих на диванах, из тех, что пытались  с толком использовать каждую свободную минуту для отдыха. Не было никого и у накрытого стола, где обычно кто-то да подкреплял свои силы.

Однако на столе по-прежнему всё было готово к приёму гостей. Стопка чистых тарелок, чайные пары, под льняными салфетками в корзинках пирожки и печенье.

– Чай во дворце мы так и не выпили, – вспомнила я и кивнула на горячий самовар. – Может быть, сейчас перекусим?

– С удовольствием, – согласился дед и отодвинул для меня тяжёлый резной стул.