Жизнь вечная

И вот двор уже наполнился гомоном, криком, пением, руганью, хлопаньем дверей, лаем собак. Мария замечает «Лорда». «Лорд» спокойно идет через двор, будто ему некуда спешить, и он оказался здесь совсем случайно. Потом слышатся тяжелые шаги на лестнице, минута тишины и условленный стук в дверь. Мария закрывает окно. Внимательно смотрит на серые стены комнаты, на покрытый клеенкой стол, ветхие стулья, кровать, где когда-то спал Петр. Надо насмотреться, потому что завтра уже этого не будет, завтра войдет сюда кто-то чужой, для кого эта комната станет всего лишь обыкновенным, грязным, тесным прибежищем. Снова стук в дверь. Надо пройти по комнате, как по собственной жизни. Тут когда-то она встретилась с Петром, тут же с ним и простилась.

— Я опоздал, под Избицей была перестрелка, — говорит «Лорд», — пришлось переждать.

— И хорошо, что опоздал, — пробует улыбнуться Мария, — я побыла наедине с собой.

— «Густаву» очень нужна тетрадь. Я сегодня же должен ему ее вручить.

— Я пойду с тобой, — говорит Мария, — и сама ему вручу.

— Такого приказа не было.

— Но я принесла тетрадь оттуда. Три дня несла ее; наверное, я имею право?

— Пожалуй, да, — соглашается «Лорд», — пойдем к «Густаву» вместе.

Мария вынимает из кармана три исписанных листка и кладет рядом с тетрадью. Склоняется низко, словно хочет еще раз все прочесть.

— Только это и осталось от Петра, — говорит она спокойно, кажется самой себе, и «Лорд» понимает и молчит.

Перевод Д. Шурыгина.

НА РЕКЕ ШИРОКОЙ, НА ЧУДНОМ ОСТРОВКЕ…

1