Жизнь вечная

А теперь хлопнула дверь, и во двор вышел Петрас. Поплевал на руку, не спеша, задумчиво пригладил рыжую шевелюру. Через двор, в сторону сараев, лениво бредет черный кот. Петрас на мгновение замер, потом наклонился, поднял камень и старательно прицелился. Кот почуял неладное, прыгнул вперед и исчез между сараями. В тот же миг тяжелый камень ударил в гнилые доски, и этот глухой удар был похож на отдаленный выстрел.

— Погоди, пакостник, — крикнул Петрас, — я тебя еще подкараулю.

«…10 января в Конкольнице арестовали Янину Краевскую. Она была активисткой ППР. Известно ли им было об этом? Официальный повод для ареста совсем другой. Краевская, как врач, оказала помощь раненому партизану. Какой-то гад донес…»

«…Есть и такие поляки. Ксендз Плонский из Лукова, когда его попросили отслужить молебен по пяти расстрелянным, ответил: отслужить-то могу, но сколько заплатите? Семьи расстрелянных были очень бедные и, конечно, много заплатить не могли. Стали торговаться, Плонский снизил цену, но и она была в десять тысяч злотых».

«…В Стоке-Руском снова пролилась кровь. В соседнем лесу в землянке скрывались пять коммунистов. Фамилии их пока неизвестны. Зато хорошо известен осведомитель. Это тот самый Челях, который виноват в гибели Издебского. Немцы вытащили из убежища всех пятерых и тут же расстреляли».

«…На перегоне Красник — Шостарка взлетел на воздух воинский эшелон. Взрыв был мощный. Паровоз и несколько вагонов полетели под откос. Убитых немцев с полсотни, а раненых — вчетверо больше. Колею чинили в невероятной спешке, но все равно на это ушли целые сутки».

«…Немцы распространяют разные листовки и брошюры. Им не справиться с нами оружием, поэтому они пытаются с помощью провокаций и лжи».

«12 вопросов к Польской рабочей партии», «Маски красного Кремля», «Да здравствует Польская советская республика». Заголовки говорят сами за себя. Фашисты трогательно обеспокоены нашим будущим».

«…В середине февраля в Ружанце на Буге расстреляны трое за то, что не явились рыть окопы».

Итак, до сих пор во дворе все идет как обычно. Очередность соблюдена. Вслед за Петрасом вышел Чарноич. Как месяц назад, как неделю назад, как вчера. А может, и завтра все будет так же. Разве что кто-то не вернется домой, разве что… но сегодня все идет своим чередом, и каждый из появляющихся во дворе, наверное, думает: хоть бы до завтра. Чарноич на бегу сует в карман какой-то сверток. Наверное, свой обед. Два кусочка хлеба со свекольным мармеладом или маргарином. Через несколько часов он вытащит этот хлеб из кармана. Съест его. Мария широко распахивает окно. Он будет жить, будет разговаривать с товарищами. Завтра суббота, условится сходить с ними выпить. Сколько же ему лет? Двадцать пять или немного меньше? Петр был моложе его. А на дворе уже совсем светло. Ночь пролетела так быстро, что Мария совсем не уверена, действительно ли просидела она в этой комнате от сумерек до рассвета. Прекрасная, добрая и спасительная ночь — так говорил Петр.