Жизнь вечная

Я осторожно нащупал ногами ступеньки, ведущие вниз, куда-то в таинственную неизвестность. Тоннель оказался не длинным, метров тридцать в глубину. Стены и потолок были отделаны белым пластиком, а по обеим сторонам – пронумерованные двери. Над каждой из дверей были большие вентиляционные решётки.

Появился сотрудник, доктор Алекс, – седовласый мужчина меланхолической наружности с папкой в руке. После короткого представления Билл отправился принимать у него отчёт, а мне предложил перекусить с дороги.

Я сидел, откинувшись в кресле, заворожёно глядя в потолок. Потолок был в виде стеклянного купола, что-то вроде аквариума наверху. Там за стеклом в лучах прожекторов резвились стаи рыб. Некоторые экземпляры достигали весьма внушительных размеров. Они стремительно подплывали к стеклу так, что складывалось впечатление тарана. Открылась дверь, и вошёл темнокожий повар. Он катил перед собой тележку с закусками и напитками. Представившись именем «Гарри», он посмотрел наверх, затем поцокал языком и ушёл. Вскоре появился улыбчивый Билл, и присоединился к трапезе.

(Далее привожу распечатку с диктофона).

– Владик, ты извини, у нас тут сухой закон, поэтому напитки безалкогольные. Я тебя попрошу – не угощай моих сотрудников. Водку, что привёз, поставь в свой холодильник. На тебя закон не распространяется. Но вот курить придётся бросить. Я тебе в этом помогу. У меня есть очень эффективный препарат. Он совершенно безвредный и вызывает стойкое отвращение к никотину. Кстати, снимает абстинентный синдром. Согласен полечиться?

– Ну, что ж, надеюсь, ты меня не отравишь. Не могу оторваться от этого фантастического зрелища! Как тебе удалось поместить такой огромный аквариум наверху?

– Это не аквариум. Над нами ледниковое озеро Манденхолл. Тоннель проходит сквозь скалу, и выходит в озеро, под самое его дно. Вот это крыло шахты, как раз на дне. Над нами толща воды в сорок метров.

– Это нечто! Иметь во владении такое чудо. Ради одного этого стоило сюда приехать!

– Конечно, удовольствие не из дешёвых, но я не жалею о затратах. Мне тут хорошо думается! Как правило, именно здесь я нахожу решение своих головоломок.

– Билл, ты обещал мне рассказать о своих исследованиях и показать своего «вечного» цыплёнка.

– Послушай-ка, Владик, для начала, вот это рубаи:

Я познание сделал своим ремеслом.
Я знаком с высшей правдой
И с низменным злом.
Все тугие узлы я распутал на свете,
Кроме смерти,
Завязанной мёртвым узлом.

Прекрасные стихи. Не правда ли? Хотя, конечно, не Пушкин. Так вот, в отличие от Хайяма, мне удалось развязать этот узел смерти. У меня получилось! Ваш гениальный Мечников в труде «Этюды оптимизма» утверждал, что старость – явление, которое может быть изучено методами точной науки. И я всегда разделял с ним эту уверенность.

– И тебе это удалось? Развязать «мёртвый узел»?

– Я начинал, как и все, с нематод. У этих прозрачных червей процесс старения занимает всего два месяца. Потом меня осенило заняться прогерией. Это такое редкое заболевание, когда происходит ускоренное старение. Больные прогерией, будучи молодыми, за несколько лет превращаются в дряхлых стариков и старух.

Я нашёл основной ген, отвечающий за старение, и два вспомогательных. Потом занялся телемерами. Есть такие биологические часы, которые контролируют деление клеток – телемеры. Нужно было найти способ управлять этими часами. Мне удалось многократно ускорить их ход. Представляешь, подопытные крысы старели буквально за три дня и подыхали от старости. Разобравшись в механизме биологических часов, я нашёл способ перезапустить их в обратную сторону. Все мои подопытные стремительно молодели.

Вот та же курица, про которую ты вспомнил. Любопытно было наблюдать, как она, встряхиваясь, бегала по вольеру и с неё во все стороны летели перья. На третий день весь пол был устлан перьями, точно осенними листьями. А через неделю, по вольеру уже бегал, попискивая, пушистый цыплёнок!

– Линза, всё, что ты говоришь не укладывается у меня в голове! Это же потрясающее открытие! Ты гений, Билл!

– Ты, наверное, думаешь, что я живу в ощущении своей исключительности? Результаты, конечно, интересные, но меня они не устраивали. Дело в том, что все мои подопытные умирали. Одни от старости, а другие от неконтролируемого омоложения. Мне нужно было найти способ объединить эти два противоположных процесса. Так вот, с животной клеткой, включая эксперименты с нематодами, у меня не получалось, как бы я ни бился! Мне уже стало казаться, что проблема неразрешима. Но вдруг меня осенило – вот здесь, в этом самом холле. Я решил провести серию экспериментов с растительной клеткой.

– И что же, Билл? Тебе удалось?

– Владик, видишь эту розу?

В керамическом горшке, стоящем на столе, алела одинокая роза.