Жизнь в зеленом цвете - 4

Я прошлой ночью поимел

Своё терпенье.

Прощаюсь с прошлым

И жгу его кострами.

Я тот же хлипкий голос,

Но я теперь с зубами.

«Lumen», «Зубы».

И это снова было скандалом. Стоило ему приземлиться перед школой и превратиться в человека, как наткнулся взглядом на МакГонагалл и Снейпа; лица у обоих были белыми от злости, и кажется, только присутствие друг друга сдерживало их от того, чтобы заклясть буйного Поттера чем-нибудь противным и очень - для Гарри - печальным. В качестве воспитательной меры.

- Мистер Поттер! - у гриффиндорского декана дёргалось левое веко; Гарри торопливо шарил по карманам, ища кулон-портключ - не дай Мерлин, потерял... «Фух, вот он…». - Что Вы себе позволяете?!!

- У Вас, кажется, входит в привычку, Поттер, приводить школьные помещения в полнейшую негодность? - вкрадчиво поинтересовался Снейп, делая шаг вперёд.

Гарри непроизвольно отшатнулся назад.

- Это случайно вышло, - Гарри понял, что сболтнул глупость, сразу же, как закрыл рот.

- Все эти случайности Вы будете объяснять профессору Дамблдору! - МакГонагалл готова была, кажется, сама принять свою анимагическую форму и расцарапать Гарри лицо. Ну ещё бы, такое вопиющее нарушение распорядка. - Идёмте, Поттер!

Снейп бесшумной чёрной тенью следовал за Гарри и разгневанной, не прекращающей отчитывать зарвавшегося студента МакГонагалл; сам Гарри угрюмо молчал, не имея возможности вставить ни слова в своё оправдание. Странно даже, что со Слизерина не снято ещё ни одного балла; хотя, может, их сняли, пока Гарри летал. А может, такого бешеного количества баллов у Слизерина просто-напросто нет…

Горгульи, защищающие вход в кабинет директора, разъехались в разные стороны едва ли не раньше, чем МакГонагалл произнесла пароль - как же, Наследник идёт… Дамблдор в кабинете с кем-то разговаривал через камин; прислушавшись, Гарри понял, что директор договаривается о ремонте здания. «Вот-вот, пускай чинят - в следующий раз отравят, опять будет, что ломать, а то даже неинтересно как-то было бы…»

Дамблдор, договорив, попросил МакГонагалл и Снейпа подождать снаружи; Гарри остался стоять у стены. Фоукса в клетке не было, и единственным развлечением оставались портреты на стенах, неодобрительно шипевшие что-то о распоясавшихся желторотых студентах, которых надо, как в старые добрые времена, пороть и подвешивать к потолку за запястья - это ж надо, разрушить столько всего разом… мягкосердечен Альбус, утверждали портреты, строже надо к паршивцам… чем-то родным в худшем смысле этого слова повеяло на Гарри из этих слов, чем-то сильно смахивающим на тётю Мардж. Впрочем, если портреты не будут столь же неосторожны в высказываниях, они смогут избежать участи дражайшей тётушки…

- Гарри, Гарри, - Дамблдор сцепил перед лицом сухие узловатые пальцы. - Скажи, пожалуйста, зачем ты это сделал?

- Я не мог иначе, - Гарри пожал плечами.

- Почему, Гарри? - если отставить в сторону всю подоплеку разговора, всё, что произошло до этого момента - всё укрывательство Малфоя, всю безнаказанность каждого, кому вздумается поглумиться над Гарри, покалечить его - то можно было даже подумать, что в глазах цвета медного купороса прячется укоризна, разочарование и некая разновидность вселенской мудрости.

Определённо, до дамблдоровского цинизма Гарри было ещё расти и расти.

С другой стороны, он вовсе не был уверен, что хочет вырастать в нечто похожее на директора. Лучше уж в похожее на Вольдеморта, право слово.

- Я подумал, что тело дракона может уничтожить яд в крови.

- Что за яд? - Дамблдор выглядел удивлённым. - Зачем ты пил яд, Гарри?

- Не пил я никакого яда! - Гарри захотелось задушить Дамблдора его же длиннющей бестолковой бородой. - Мне добавили его в зубную пасту.

- Кто добавил?

- Драко Малфой, - Гарри не сомневался в этом, но директор, кажется, точку зрения Гарри не разделял.

- У тебя есть доказательства, Гарри? Яд в пасте можно найти, но доказать, кто его изготовил и добавил…

Гарри прикусил губу. Доказательств лично ему не требовалось - точнее, за эти годы их накопилось куда больше, чем нужно. И директор, надо заметить, отлично знал о каждом из них.

- Кроме того, Гарри, ты, как мне кажется, преувеличиваешь. Детская вражда не может зайти так далеко, согласись.

- А если не он, то кто, по-вашему, это сделал? - задал Гарри вопрос на засыпку.

Директор невозмутимо пожал плечами.

- Быть может, тебе показалось, Гарри, и это был вовсе не яд. Пасты время от времени меняются, и у них разные вкусы… тебе могло померещиться.

Сердце, то замирающее - словно навсегда, и секунды тянутся, дробятся на мелкие-мелкие фрагменты, наполненные удушьем и болью… запах рвоты, смешанный с запахом моющих средств… подгибающиеся коленки, слабость, тошнотворная, отвратительная…

Многое может мерещиться. Но кое-что мерещиться не может по определению. Оно может только быть.

Гарри задумчиво склонил голову набок и участливо спросил:

- Если Вам так хотелось бы, чтобы я умер, отчего же Вы сами руку не приложите? Было бы куда проще…